Алексрома: СТАТЬ БОГОМ
выступление в Лаборатории современной мысли, Нью-Йорк, 31
марта 2001 года
Предисловие
Прежде, чем говорить о Боге, необходимо очертить некий
словесно-магический круг, сужающий широчайшую гамму
представлений человека о высших силах до более-менее
внятного рабочего определения, позволяющего объять слабой
мыслью необъятные просторы всесильного духа; провести
золотое сечение на отрезке от альфы до омеги, вобравшем в
себя священную корову и сайентологию, длинноухих идолов
острова Пасхи и купола византийских соборов, Нагорную
проповедь и Варфоломеевскую ночь, ритуальный каннибализм и
церковные песнопения - все проявления человеческой
духовности, будь то со знаком плюс или минус.
Можно
говорить о Боге как о Демиурге и Высшем разуме, как о
концепции и метафоре, как о границе познания и гаранте
вечности. Можно говорить о Боге и как о хитроумном
изобретении жрецов, задумавших подчинить своей воле
доверчивых соплеменников, напуганных жестокостью природной
стихии, или как о строгом, но справедливом судье, следящим
за исполнением кармических законов. Но давайте оставим
плебейского бога для церковных алтарей, озаренных
утешительными огнями молитвенных свечей. Мы будем говорить о
Боге как о субъекте воли - о том Боге, которого
преждевременно похоронил Ницше в своих мечтах, чтобы вывести
сверхчеловека за пределы круга вечного возвращения. О Боге,
определяющем цель существования Вселенной и нашего
присутствия в ней.
Исторические вспышки и сумерки богов
Любые попытки
логического осмысления Бога наталкиваются на нелегкую
дилемму: если Бог есть, почему его нет в явном виде, и если
Бога нет, почему невозможно доказать его отсутствие?
В
конце 18-го века Иммануил Кант (1724-1804) обобщил
доказательства Бога, выдвинутые предшествующими мыслителями,
в частности Платоном, Аристотелем и Фомой Аквинским, свел их
в три группы - онтологические, космологические и
телеологические - и блестяще опроверг с логических
позиций... только для того, чтобы через 100 лет Фридрих
Ницше устами Заратустры заявил "Бог умер". Так на стыке двух
учений синтезировалась трансцендентальная философская энигма
- смерть несуществующего Бога.
Кант показал, что доказать существование Бога
теоретически невозможно, однако, как мы знаем из практики,
понятие о Боге существует у всех населяющих Землю этнических
групп. Более того, оно сформировалось уже на ранних стадиях
развития хомо сапиенс. Полудикие варвары, едва научившиеся
высекать из кремня огонь, возводили в культ Солнце и
поклонялись звездным богам. Логика развития цивилизации - от
простого к сложному, но как получилось, что люди открыли для
себя существование Высшего Разума раньше, чем они изобрели
колесо? И чем объяснить то, что религия появилась раньше
культуры? Первой скульптурой был идол, первой книгой -
священное писание, первой песней - хоровая молитва, первой
музыкой - удары шаманского бубна. Математика родилась из
астрологии, химия - из алхимии, физика - из метафизики. В
своем познании мира человек вопреки законам природы
фактически идет от более сложных концепций к более простым.
Наши познания о Боге основаны на преданиях, полученных от
наших предков. Религия на практике выступает традицией, а
вера фактически сводится к доверию древним догмам. Через
несколько тысяч лет своего развития человек знает о Боге не
больше, чем его прародители, своими ушами слышавшие речи
пророков, записанные впоследствии на свитки, а в наше время
- размноженные в миллионах экземпляров на станке
Гуттенберга. На этом неизменном фоне достижения культуры,
науки и техники выглядят просто фантастическими.
Перед нами встает парадокс: религия выступила основой
человеческого мышления и творчества - дала мощный импульс
развитию искусства и науки - и осталась фактически на своем
исходном уровне. Если попытаться представить себе визуально
развитие науки и культуры, то получится, что они развивались
по экспоненте, непрерывно набирая темпы, озаряясь вспышками
революционных взрывов и светом авангардных прорывов в
будущее. Вместе с тем, для описания генезиса религии
наиболее подходит аналогия с рассеивающимся лучом: одна
кратковременная мощная вспышка, озаряющая умы горним светом,
и вслед за этим - долгий период медленного угасания веры, с
провалами в темные зоны обскурантизма и мракобесия, с
расщеплением на слабые лучики сектантства, способные дать
свет лишь избранной группе неофитов.
Бог не умирает, угасают лишь вспышки космического разума,
озаряющие Землю. Как бы то ни было, не религия, не вера, но
сами эти вспышки - лучшее парадигматическое доказательство
существования Бога. Случайно ли то, что в одно и то же
время, в VI веке до нашей эры, не ведая друг о друге, жили
принц Сиддхартха Гаутама (623-544), известный как Будда,
Кун-цзы (551-479), он же Конфуций, и Пифагор Самосский -
родоначальники мистического самосозерцания, политического
этикета и математического рационализма - святой троицы
современного мировосприятия. (Математические знания были
развиты в Месопотамии задолго до Пифагора, но именно он
первым поставил науку во главу мышления, соединив сухую
цифирь с живой философской мыслью). В тот же период времени,
при Вавилонском царе Навуходоносоре Втором (605-562),
произошло одно из центральных событий, определяющих
смысловую канву Ветхого Завета: разрушение Храма царя
Соломона и вавилонское пленение.
Зачем все это?
Существует множество общепринятых ответов на вопрос,
зачем человеку нужен Бог: из стремления к обретению
покровителя перед лицом безжалостно-непредсказуемого фатума,
для объяснения непостижимых разумом явлений, для подавления
в себе страха смерти и так далее. Вместе с тем, мало кому
приходит на ум поставить обратный вопрос: зачем Богу нужен
человек и вообще весь наш мир в том виде, в котором он
существует? Если Бог всемогущ, зачем ему нужно было
создавать скучно-однотипное скопление космических масс, да
еще повторять их в миллиардах экземпляров? К чему такая
сверхизбыточность?
В эмоциональном восприятии человека Бог олицетворяется с
высшими формами счастья и радости. Но если предположить, что
Бог создавал "венец творения" себе на радость, не было бы
достаточным для Него, сверхразумного и всесильного, сделать
подобных себе существ, чтобы легко и непринужденно общаться
с ними, а не заставлять людей проходить сложный и длинный
путь от простейшей бактерии до мыслящего млекопитающего,
наделять нас сознанием только для того, чтобы мы бродили во
тьме, отыскивая скрытые за семью печатями откровения,
мучаясь от непонимания самих себя и от причиняемых друг
другу страданий?
От дерева до дерева
Для ответа на вопрос, зачем Бог сотворил столь
несовершенное существо, каковым мы все являемся, нам
придется обратиться к истокам взаимоотношений творца и
творения. Перенесемся мысленно в первозданный Эдем, в
котором первые люди общались с Богом не опосредованно, через
молитвы, знамения и озарения, а напрямую, озвученно и зримо.
Вспомним, что райский сад был населен не только Адамом и
Евой, но и всевозможной живностью, питавшейся от
произраставших там же плодов.
"И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево,
приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди
рая, и дерево познания добра и зла". (Бытие, 2.9).
"И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого
дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и
зла, не ешь от него; ибо в день, в который вкусишь от него,
смертию умрешь". (Бытие, 2.16,17).
Но "сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в
день, в который вы вкусите <плоды с дерева познания>,
откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и
зло". (Бытие, 3.4,5).
История эта общеизвестна, но хотелось бы заострить
внимание на двух моментах:
1. Зачем понадобилось Богу лгать человеку, накладывая
запрет на познание добра и зла? Выходит, человек с самого
начала не был в полном и безоговорочном распоряжении Бога:
создавая людей, Бог отторг от себя часть воли в пользу
своего творения, иначе человек не смог бы ослушаться Его ни
при каких обстоятельствах. Со слов Змея становится также
ясно: Богу было известно, что рано или поздно человек сорвет
запретный плод. Получается, что Адам и Ева были наказаны
фактически не за то, что вкусили от дерева познания, но за
то, что сделали это преждевременно. Сама собой напрашивается
метафора зеленого плода, содержащего в себе незрелые
представления о добре и зле.
2. Из вышеприведенной цитаты ("как боги") следует также,
что кроме Бога, сотворившего человека, существуют и другие
боги, однако мы не находим упоминания о их присутствии в
Эдеме. Значит, помимо Эдема существуют и другие райские сады
- говоря современным языком, другие миры, населенные иными
богами, едиными и всемогущими для своей реальности. Слова
змея о множественности богов подтверждаются также и самим
Господом:
"И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас,
зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей,
и не взял от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить
вечно" (Бытие, 3.22).
Таким образом, познав добро и зло, Адам не стал Богом, но
продвинулся на один шаг в этом направлении, став "как один
из". Второй непременный шаг на пути превращения человека в
Бога, согласно Библии, заключается в достижении вечной
жизни.
Морально-этическое отступление
Переводя библейскую историю на язык современных этических
норм, представляется важным отметить, что человек познал
добро и зло в результате акта СВОЕВОЛИЯ. Ключевое слово
здесь не "ослушание" (я тебе сказал, не ешь, а ты не
послушал, будешь наказан), а ВОЛЯ.
Для сравнения, в Апокалипсисе познание происходит
совершенно по-другому: Бог призывает человека "иди и
смотри", агнец снимает печать с книги, и человек узнает
тайное. В истории с деревом познания человек был наказан за
проявление собственной воли. Вместе с человеком в эдемском
саду обитали и животные, но они не ели плодов с дерева
познания. Животные не знают, что такое добро и зло, потому
что у них нет воли.
Если бы существовал язык небесной канцелярии, изгнание
человека из рая можно было бы определить как официально
оформленное отделение воли человека от воли Бога. Добро -
это совпадение воли человека с волей Бога. Зло - расхождение
воли человека и воли Бога. Одушевленность или
неодушевленность объектов, в отношении которых реализуется
воля человека, не имеет значения для определения добра и
зла. Если вы ломаете дерево, это зло, потому что растет оно
по воле Бога. Оправдать вас может в этом только то, что вы
сделали это НЕВОЛЬНО. Отсюда - различение между умышленным
злом и неумышленным.
Заметьте при этом, что умышленного или неумышленного
добра не бывает. Даже если вы совершаете добро невольно, оно
все равно остается добром. Добро всегда абсолютно, зло -
относительно, в зависимости от того, совершено ли оно по
воле человека. В определении вины человека за совершенное им
зло неумышленность приравнивается к незнанию: совершил зло
по незнанию - значит, неумышленно. Незнание закона, как
известно, не освобождает от ответственности, но здесь
имеется в виду уже юридическая обязанность возместить
нанесенный ущерб, но не моральная ответственность за сам
поступок.
Безвольные люди блаженны как "нищие духом". Наибольшее
зло исходит от людей с сильной волей - от волюнтаристов.
Самые злостные злодеи - власть предержащие тираны,
пытающиеся подчинить своей воле целые народы.
Всякому овощу - свое время
Вернемся к библейской истории о дереве о познания добра и
зла и дереве обретения вечной жизни: как она коррелирует с
научными представлениями о мире и о месте в нем человека? В
нашей изотропной вселенной существует неисчислимое множество
космических объектов, сходных по своим внешним параметрам и
внутренним свойствам, но в определенных пределах отличных
друг от друга. Это свойство организации космоса позволяет
нам объединять небесные тела в отдельные категории (звезды,
планеты, астероиды и так далее) и вместе с тем проводить
различия между конкретными объектами в рамках каждой
категории.
С точки зрения космологии такое мироустройство
аксиоматично и не нуждается в объяснении как нечто
тривиальное, но в чем философский смысл подобной гармонии
единства и многообразия? Очевидный ответ - свобода в
заданных пределах. И здесь, через научный подкоп, мы
подходим к проблеме дерева познания добра и зла с другой
стороны. Все объекты нашего мира находятся в разных
условиях, и любые такие условия идеальны для поддержания
существования отдельно взятого объекта, пока они неизменны.
Изменение сложившихся условий чревато нарушением структуры
объекта и его разрушением. При этом чем резче изменение
условий, тем больше опасность для существования объекта.
Вода течет, пока не затвердеет от зимних холодов и снег
лежит, пока его не растопит солнце.
При чем здесь познание? При том, что любые неизменные
условия можно считать идеальными для объекта лишь в силу
того, что ему неизвестно о существовании других условий, в
которых находятся другие объекты той же категории.
Неодушевленный объект не может ни приспособиться к условиям,
ни отправиться на поиски альтернатив - он может только
пассивно реагировать на внешнюю среду. Другое дело -
субъект, которому известно о существовании условий, отличных
от тех, в которых он находится. Человек может счастливо жить
в нищете и холоде, пока не увидит на картинке богатые теплые
страны. Только сравнение условий своего существования с
условиями существования других позволяет человеку судить,
что такое хорошо и что такое плохо, что есть добро и что
есть зло. В герметическом обществе, существующем по принципу
минимально-самодостаточной автаркии, каким был, например,
бывший Советский Союз, живут как в раю именно те, кто теряет
различие между добром и злом в силу отсутствия адекватной
информации. Те, кто довольствуется субститутами познания -
пропагандой, массовой культурой, схоластическими науками.
У человека нет врожденных представлений о добре и зле -
они формируются с первых дней жизни онтологически, в
процессе приобретения знаний и жизненного опыта. Образно
говоря, человек, лишенный возможности вкушать готовые плоды
познания добра и зла, вынужден выращивать их собственными
руками в тяжелом труде, в муках творчества и в социальных
перипетиях - эпидемиях, войнах и репрессиях. В этом,
наверное, и заключается смысл суровых испытаний, которые
посылает человеку Бог: в тепличных условиях не произрастает
ничего, кроме заведомо гнилых плодов декаданса, в которых
невозможно отличить горечь от сладости.
И опять встает вопрос: зачем все это нужно Богу? Разве
он, всесильный, не может раз и навсегда сотворить
совершенных людей, мудрых и всезнающих, не ведающих телесных
болезней и душевных недугов? Разве не может Он, всемогущий,
нанести на генетическую карту человека ориентиры добра и
зла, чтобы не было необходимости в яслях, школах,
психбольницах, тюрьмах и лагерях? Разве сложно это сделать
тому, кто сотворил атомы и звезды, молекулы и галактики?
Зачем для производства человека Высшему Разуму необходимо
устраивать состязания миллионов сперматозоидов, когда для
оплодотворения яйцеклетки достаточно всего одного? Ведь
разум заключается в сознательном выборе наиболее
рационального варианта из всех возможных, а не в слепом
выбрасывании жребия.
Ответ здесь может быть только один: Бог готовит человека
для осуществления некоей цели, которую Он сам не может
достичь. Возможно ли такое: цель, недоступная для
всемогущего демиурга? Да, возможно. Бог может все, кроме
одного: Он не может сотворить себе подобного - он может его
только вырастить. Для этого есть три доказательства от
противного в духе Канта: космологическое, телеологическое и
онтологическое.
1. Космологическое доказательство. Если бы Бог мог
создать себе подобного, ему не понадобилось бы создавать
космос, поскольку боги обитают не в космосе, а на более
высоких уровнях реальности. (Если бы Бог обитал в космосе,
человек мог бы получить прямые свидетельства его
существования, но этого не происходит).
2. Телеологическое доказательство. Если бы Бог мог
создать себе подобного, в мире не существовало бы ничего и
никого, кроме Богов. Зачем совершенному существу необходимы
менее совершенные объекты и субъекты?
3. Онтологическое доказательство. Если бы Бог мог создать
себе подобного, в природе не было бы эволюции - все
создавалось бы сразу и навсегда, как по мановению волшебной
палочки.
Неспособность Бога создать себе подобного широко отражена
в мифологии различных народов. Так, например, сонм
олимпийских богов - это огромная родовая община с патриархом
Зевсом во главе. Боги в этой общине не создавали себе
подобных из пустоты, но зачинали, вступая в любовные
отношения. Еще один пример такого рода - евангельская
история о непорочном зачатии человеко-бога. Бог-Отец не
создал себе сына простым усилием воли - ему для этого
понадобилось оплодотворить земную женщину. В этом свете
становится более понятным трагический конец Иисуса Христа,
когда Он, распятый на кресте, призывал Отца на помощь, но
всесильный Отец не внял Его мольбам. Последними словами
Иисуса были не проповедь любви и всепрощения, но обращенный
к Богу крик укора:
"Или, Или! Лама савахфани! Боже Мой, Боже Мой! Для чего
Ты меня оставил?" (От Матфея, 27.46).
Трагедия человеческого сына Бога - это трагедия и самого
Бога-Отца, который мог защитить любого и каждого, кроме
своего Сына, именно потому, что это был Его Сын, равный
Богам, а значит, вольный сам до конца распоряжаться своей
судьбой, но в то же время по материнской линии - плоть от
плоти сын человеческий, подвластный телесным страданиям и
физической смерти. Распятие преданного Иисуса Христа
символизирует неудачный итог попытки паллиативного подхода к
продолжению божественного рода путем непорочного зачатия,
сочетающего в себе креатуру (акт создания) в части
непорочности и кресеру (акт выращивания, от латинского
crescere - расти) в части зачатия.
Пути к дереву жизни
Согласно библейской концепции, для превращения в Бога
человек должен не только познать добро и зло, но и стать
вечным. Но если плод познания достался человеку сравнительно
легко, как подарок, плод вечной жизни он должен сорвать сам:
"И изгнал <Господь> Адама, и поставил на востоке у
сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы
охранять путь к дереву жизни".
Для получения плода познания человеку было достаточно
согласиться на предложение змея-искусителя. Чтобы сорвать
плод вечной жизни, человек вынужден сразиться с ангелом
смерти. Таким образом, речь идет о восхождении на новую
ступень воли, от робкой ее реализации на рефлекторном уровне
под давлением извне до сознательного, самостоятельного и
целенаправленного применения. Говоря научным языком, у
человека нет шансов придти к бессмертию в результате
эволюционного развития, но есть потенциальная возможность
достичь этого путем осознанного изменения устройства своего
организма на генетическом уровне.
Конкретные пути к дереву жизни остаются пока что тайной
за семью печатями, но уже сейчас мы можем говорить о том,
что таких путей может быть несколько.
Путь первый - путь Кощея Бессмертного
Все мы смертны, и все мы, отдаем ли себе в этом отчет или
нет, в силу своей физиологии воспринимаем смерть как самое
страшное, что может с нами произойти. Отсюда вывод: стоит
победить смерть, и тогда ничего уже не будет страшно. Дайте
нам в распоряжение вечность - и мы решим любые проблемы и
преодолеем любые страхи, а человек, ничего не боящийся,
может все: ничто его не останавливает на его пути, и в этом
он равен всемогущим богам.
По некоторым научным прогнозам, благодаря генной
инженерии, клонированию и виртуальному моделированию,
человек в ближайшем будущем сможет не только обеспечить
вечную жизнь всем ныне живущим, но и воплотить в жизнь
доктрину "общего дела", выдвинутую сто лет назад русским
философом Николаем Федоровым, - оживить умерших предков.
Но перед тем как навсегда перейти в разряд "вечных", у
ворот бесконечной дороги, присядьте на философский камень,
излечивающий все болезни, и спросите себя в последний раз:
"Бессмертие есть что? Окончательное решение всех проблем или
жалкий паллиатив, на
который толкает нас страх?"
Физическое бессмертие, взятое само по себе, вне связи с
духовными аспектами вечности, может оказаться таким же
незрелым плодом, каким стал для человека плод познания.
Будем ли мы счастливы в своем бессмертии, уподобившись
долголетним холоднокровным пресмыкающимся? Счастье человека
- в его духовности: только взойдя на вершину духа, человек
может погрузиться в нирвану приобщенности к божеству.
Путь второй - путь единого сознания
Все мы созданы "по
образу и подобию" демиурга, и каждому из нас, как
божественной модели, свойственно желание уподобиться
Вездесущему и Всемогущему. Но слаб, слаб человек и в
коленях, и в извилинах, и в душе. Одному ему не потянуть
такой сверхзадачи. Даже чисто теоретически отдельно взятому
человеку не доступна вездесущность, потому что не может он
физически присутствовать в нескольких местах одновременно.
Но то, что не может человек, в принципе посильно
человечеству. Всем племенам и народам свойственна
территориальная экспансия, хотя во многих случаях с точки
зрения самосохранения разумнее было бы затаиться где-нибудь
в непроходимых джунглях или в глухом таежном углу, чтобы не
нарываться на более сильных соседей. Всего через несколько
десятков тысяч лет после исхода небольшого племени
первобытных людей из Африки мы имеем истоптанную вдоль и
поперек планету, на которой не найдется места, куда не
ступала бы нога "венца творения".
Подобным образом,
всемогущество также достижимо на основе коллективных усилий:
позавчера мы вместе завалили мамонта, вчера вместе сделали
атомную бомбу и построили космическую станцию, сегодня
вместе оплели планету проводами Интернета.
Что касается бессмертия, то оно реализуется на
коллективном уровне как непрерывное существование
биологического вида через самовоспроизводство отдельно
взятых смертных индивидов.
Как показывает всемирная история, человечество идет по
пути глобализации. На протяжении многих веков человек как
биологический вид стремился к глобальному объединению в
надличностное социальное образование (государство) с его
последующей территориальной экспансией в направлении
мирового господства. История развития человеческого общества
сводится к истории зарождения, расцвета и гибели больших и
малых империй, преследовавших целью подчинить себе мир в
известных им пределах. Все эти империи в конечном счете
распадались, но, что характерно, каждая новая попытка
приводила ко все более внушительным результатам. Так,
Наполеон превзошел в своих амбициях и достижениях римских
императоров, а Гитлер и Сталин намного превзошли Наполеона.
При этом покалеченные на строительстве империи поколения
проклинали прорабов-тиранов, но их дети и внуки не были
столь категоричны в оценках. Чингисхан, полностью
истребивший несколько народов, воспринимается сегодня как
легендарная личность и неизменно изображается художниками и
поэтами в романтическом стиле. Узурпатор Наполеон еще при
жизни стал культовой фигурой среди европейского
интеллектуального бомонда. Адольф Гитлер, развязавший войну,
в которой погибло более 50 миллионов человек, через 55 лет
после своей бесславной кончины по результатам широкого
электронного голосования вышел на первое место в опросе
журнала Тайм на тему "человек тысячелетия" (скандал удалось
замять и человеком тысячелетия был официально провозглашен
Альберт Эйнштейн).
Возможно, неудачи в создании единой "семьи народов"
объяснялись не заведомой порочностью цели, но
недостаточностью средств для ее достижения. Главным бичом
всех империй прошлого было отсутствие адекватных средств
связи, обеспечивающих быструю и надежную коммуникацию между
центральными и местными органами власти.
Современное развитие средств беспроводной связи в
сочетании со стремительным распространением глобальной
электронной сети позволяет говорить о том, что в будущем
возможно возникновение единого био-кибернетического
организма планетарного масштаба. Сознание такого организма
будет представлять собой не коллективный разум, объединяющий
мыслительные способности отдельных членов общества - то, что
мы называем мировым правительством - но единое сингулярное
сознание как гештальт фрагментарного восприятия мира через
индивидуальные сознания всех его составляющих людей.
Незадолго до наступления на Земле космической эры великий
физик Энрико Ферми сформулировал парадокс, согласно которому
если бы существовали внеземные цивилизации, подобные земной,
они за несколько десятков тысяч лет технического развития,
темпы которого возрастают по экспоненте, смогли бы
совместными усилиями колонизировать всю вселенную, но это
противоречит тому, что мы не сталкиваемся с их присутствием
в нашей звездной системе.
В знаменательном для освоения космоса 1961-м году
американский астроном Дрейк вывел формулу для подсчета
гипотетического числа цивилизаций, поддерживающих между
собой межзвездную связь. По самым скромным расчетам, только
в нашей галактике должно быть несколько таких цивилизаций.
Формула Дрейка окрылила астрономов на поиск сигналов
внеземных цивилизаций в рамках программы SETI, однако 40 лет
активного прослушивания космического эфира не принесли
обнадеживающих результатов и лишь подчеркнули неразрешимость
парадокса Ферми в рамках общепринятого мировоззрения.
В научном поиске человек исходит из того, что
неразрешимых парадоксов не бывает - бывают неправильно
поставленные задачи. Однако может оказаться, что парадокс
Ферми был верно сформулирован, но его разгадка лежит за
пределам научной доктрины и находится в области метафизики.
За четыре века до Ферми другой выдающийся мыслитель, его
соотечественник Джордано Бруно в книге "О бесконечности,
вселенной и мирах" высказал идею о том, что во вселенной
существует множество обитаемых миров, но для блага
населяющих их существ Бог сделал так, чтобы они между собой
не общались. Если рассмотреть это утверждение в свете
сверхзадачи единого планетарного сознания, парадокс Ферми
разрешается отсутствием у высокоразвитых цивилизаций
космической экспансии. Вместо экспансии вширь -
распространения в пространстве - цивилизация, достигшая
стадии единого сознания, развивается вглубь: в направлении
освоения других реальностей.
Путь третий - путь Хомо Люденcа
Говоря о вечной жизни, мы подразумеваем бессмертие. Но
умереть может только то, что некогда родилось. Вместе с тем,
подлинная вечность - это нечто, не имеющее ни начала, ни
конца: то, что было всегда и всегда будет. Как утверждают
астрофизики, мир, в котором мы обитаем, образовался более 10
миллиардов лет назад в результате Большого Взрыва. Можно ли
считать Бога нашей Вселенной вечным, если у нее было начало?
Наверное, можно, если учесть, что время жизни вселенной не
превышает времени жизни ее создателя. В рамках любой
замкнутой системы демиург всегда вечен в силу того, что
креатура начинается и заканчивается вместе с ним.
Лирическое отступление. Однажды мне приснился сон, в
котором меня хотели убить. Сначала я испугался, но быстро
вспомнил, что это мое сновидение, то есть реальность,
существующая только в моей голове - я почувствовал себя
Богом, которого нельзя уничтожить, потому что с его смертью
исчезнет все. Я заглянул в глаза человека, который собирался
меня убить, и произошло нечто одновременно и чудесное, и
закономерное: он узнал во мне Бога и ему стало страшно за
свое желание меня убить.
Таким образом, человек, создавая для себя фантастическую
реальность, становится в ней вечным существом высшего
порядка.
На закате второго тысячелетия сложился уникальный симбиоз
технологии и культуры, получивший название "виртуальная
реальность". Уникальность этого явления заключается в том,
что до недавнего времени культура спорадически включала в
себя отдельные технические новшества (например, в музыке
появлялись все новые механические и электронные
инструменты), и только с появлением виртуальной реальности
ситуация радикально изменилась: теперь уже технология
включает в себя всю культуру. На одном и том же компактном
диске записывается и художественное изображение, и музыка, и
текст, чтобы все музы слились в виртуальном экстазе в единую
мультимедийную сущность под названием "электронная игра".
Любая высшая цель должна быть неминуемо замкнута на себя
и не служить ничему иному, кроме самодостижения, иначе это
будет не конечная цель, а промежуточная. В свете этого,
высшей целью технологии и культуры, спаянных воедино в
виртуальной реальности, выступает именно внешне бесцельная
игра. Человек будущего - это homo ludens, "человек
играющий", по выражению известного голландского историка и
культуролога Йохана Хейзинги. Цель игры - выход в иную
реальность, с тем чтобы создать в ней новую вселенную и
стать в ней богом. Задумайтесь: что может быть
величественнее этих планов и где еще их можно осуществить,
как не за пределами нашего мира?
Освоение не скованной физическими законами виртуальной
реальности сулит гораздо больше, чем чисто механическое
проникновение (экспансия) в изотропный космос - это
равнозначно выбору: выпить бокал вина или окунуть в него
палец? Мы еще не начали подлинного освоения виртуальной
реальности - мы только используем ее для кропотливого - и в
основном бесцельного - воссоздания собственного мира со
всеми его "прелестями": категорическими императивами,
доминированием природных законов, привязанностью к месту и
времени, борьбой за выживание и насилием над личностью. Мы
еще не вошли в океан виртуальности - мы только бросаем в
него с материальной скалы камешки с надписями "гравитация",
"инерция" и "энтропия" и следим за тем, как они виртуально
тонут. Нас неожиданно выпустили на волю и дали полную
свободу действий - мы стали строить золотую модель ржавой
клетки, из которой вышли. И все-таки есть надежда, что,
наигравшись с клеткой, мы приступим к строительству
божественного Храма.
Заключение
Ни в коем случае не следует считать
вышеизложенное призывом или проповедью. Призывать людей к
осознанию своей высшей цели - все равно что после полового
акта кричать: "Господа сперматозоиды, помните о своей
великой миссии!" Радость жизни заключается именно в том, что
человек может сказать себе "Бога нет" - и совершать
безответственные поступки, избавившись от бремени высшей
цели. Подлость Канта - не в том, что он показал
несостоятельность любых доказательств Бога, но в том, что
добавил при этом: "Бога нет, но в него стоит верить".
Завершая свою речь, я говорю: Бог есть, но Он не нуждается в
вере. Верить в Бога - так же абсурдно, как верить в воздух,
вместо того, чтобы рефлекторно дышать полной грудью.
Задумайтесь над тем, как вы дышите - и вы начнете
задыхаться. Поверьте в Бога - и вам станет мерещиться
нечистая сила. Современному человеку нужна не вера, но
интенция, ощущение цели, пусть даже не до конца осознанное.
И тогда в какую сторону мы бы ни шли, мы будем идти к Богу.