Сопоставление рекомендаций авторам

Сразу стоит заметить, что теории процессов порождения текста и его восприятия пока не создано, как нет и теории мышления. Есть попытки создания систем понятий, т.е. языка описания. Есть гениально схваченные закономерности, пока не сведенные в единую теорию. Собрать вместе найденные понятия, критически осмыслить их, сопоставить с открытыми законами - вот скромная задача настоящего обзора. Тем самым его составитель обогащает руду, из которой когда-нибудь будет выплавлена подлинная теория текста. По мере увеличения числа источников, представленных в обзоре, его части будут обновляться...

Несколько знаменитых высказываний, характеризующих глубину проблемы порождения и интерпретации текстов:

Для меня писательство - это слабительное: оно меня очищает. / Стив Мартин

Мания писательства ... особая форма душевной болезни, и одержимые ею субъекты, с виду совершенно нормальные, являются тем более опасными членами общества, что сразу в них трудно заметить психическое расстройство, а между тем они бывают способны на крайний фанатизм и, подобно религиозным маньякам, могут вызывать даже исторические перевороты в жизни народов. / Чезаре Ломброзо

Остроумно написанный памфлет точно отравленная стрела, которая не только наносит рану, но и делает ее неизлечимой. / Джозеф Аддисон

Писательство - вещь простая. Из двух фраз следует выбрать ту, что короче; из двух слов - то, что проще; из двух описаний - то, что яснее; из двух издателей - того, кто шлет телеграмму, а не письмо. / Джон Стейнбек

Молодому писателю нужно только три вещи: талант; трудолюбие; удача. И адское терпение! Писательство – вредное занятие. / Борис Стругацкий

Хороший роман говорит правду о своем герое, плохой - о своем авторе. / Гилберт Кит Честертон

Писать - значит читать себя самого. / Макс Фриш

Чтение – это один из истоков мышления и умственного развития. / В.А. Сухомлинский

Искусство читать - это искусство мыслить с некоторой помощью другого. / Эмиль Фаге

Книги обладают способностью бессмертия. Они самые долговечные плоды человеческой деятельности. / Сэмлоэл Смайлс

Большая часть человеческого знания во всех отраслях существует лишь на бумаге, в книгах, - этой бумажной памяти человечества. Поэтому лишь собрание книг, библиотека является единственной надеждой и не уничтожаемой памятью человеческого рода. / А. Шопенгауэр

Книги - это корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению. / Фрэнсис Бэкон

Книга – это волшебница. Книга преобразила мир. В ней память человеческого рода, она рупор человеческой мысли. Мир без книги – мир дикарей. / Н.А.Морозов

Все хорошие книги сходны в одном, - когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что все это случилось с вами, и так оно навсегда при вас и останется. / Э. Хемингуэй

Книга - чистейшая сущность человеческой души. / Томас Карлейль

Часть I. Основные понятия и закономерности, относящиеся к теории текста

Текст (лат. textus ткань, сплетение, соединение) - коммуникативная единица высшего уровня, обладающая качеством смысловой завершенности как законченное информационное и структурное целое. Различают также подтекст (второй, скрытый смысл текста) и дискурс (текст как социальное действие).

Главные свойства текста - цельность (смысловое единство) и связность (сцепление элементов текста между собой).

Цельность состоит в единстве темы. Тема есть система более мелких тем, что в структуре текста отражается разделами, параграфами и более мелкими единицами, вплоть до абзацев. Принято считать наименьшей единицей темы сверхфразовое единство, которое монотематично и представляет микротему. Однако в норме наименьшей единицей в письменном тексте является абзац, а сверхфразовое единство, не совпадающее с членением на абзацы, вносит путаницу в структуру текста, и его стоит отнести к отклонениям от нормы, часто связанным с вторжением устной речи в письменную.

Признание цельности текста влечет за собой признание его непрерывности. Но вместе с тем текст — структурное, т. е. расчлененное, целое. Это противоречие снимается гипотезой о наличии двух типов генераторов текста, соответствующих двум типам сознания. Одно сознание оперирует дискретными величинами, ведает соединением отдельных сегментов в цепочки текста. Другое сознание опирается на континуальность текста (Лотман, 1981). Эта гипотеза убедительно коррелирует с данными физиологии, согласно которым дискретностью текста управляет левое полушарие, а непрерывностью текста — правое полушарие головного мозга человека. Участники общения по-разному пользуются этими генераторами: кодирующий отталкивается от континуальности текста с тем, чтобы его расчленить, а декодирующий напротив, воспринимая отдельные компоненты текста, стремится представить его как нерасчлененное континуальное целое. Очевидно, механизм расчленения стыкуется с механизмом развертывания, а механизм континуализации текста — с механизмом его свертывания.
В образной системе различают три ступени восхождения от конкретного смысла к обобщенному: образ-индикатор (использование буквального, прямого значения слова); образ-троп (переносное значение); образ-символ (обобщение переносных). Триаду индикатор - троп - символ подкрепляет характер информации, заключенной в этих образах: прямое значение - фактологическая информация; переносное значение (троп) - концептуальная информация; переосмысленное, обобщающее значение (символ) - подтекстная, глубинная информация.
Современные исследования человеческой памяти обнаружили существование теснейшей связи между слуховым и вербально-языковым аспектами памяти. Р. Аткинсон, в частности, пишет: «Интересно, что информация переносится, судя по всему, от зрительного образа в С-В-Я (слуховое вербально-языковое) кратковременное хранилище, а не в зрительное кратковременное хранилище. Этот факт, возможно, следует объяснять тем, что в зрительном кратковременном хранилище отсутствует способность к повторению». Однако обучение скорочтению позволяет избавиться от внутреннего проговаривания письменной речи и установить устойчивую связь между визуальным и вербально-языковым аспектами.

Компоненты высказывания - тема и рема (тема - данное, исходное; рема - новое, искомое). Порядок следования компонентов высказывания - от темы к реме (это объективный, прямой порядок слов). Например: «Мы услыхали звук. Поскрипывала дверь». Во втором высказывании «поскрипывала» - тема (известное из первого предложения-высказывания) и «дверь» - рема (то новое, что сообщается о данной теме). С точки зрения грамматической структуры предложения «дверь» будет подлежащим, а «поскрипывала» сказуемым.

При характеристике высказываний используются и понятия диктума и модуса. Основная, содержательная информация передается диктумом; дополнительная, оценочная, интерпретирующая - модусом. Например, в предложении-высказывании «Слава Богу, наконец-то, дождь закончился» основная информация заключена в компоненте «дождь закончился» (это диктум); другие компоненты составляют модус: они сопровождают основную информацию, субъективно оценивают ее, комментируют. Высказывания могут состоять только из диктума, но не могут содержать в себе только модус (так как нет материала для интерпретаций), хотя в контексте при расчлененной подаче речи они могут занять «самостоятельную» позицию, но только при наличии базовой структуры.

Связность текста состоит в тема-рематической цепочке, в которой каждое последующее предложение опирается на предшествующее, продвигая высказывание от данного, известного к новому, неизвестному, и многочисленных внешних сигналах связей между предложениями, указывающих на тематическое единство (местоимения, времена и др.). Преобладают ретроспективные (анафорические) связи, в которых предложение связывается с предыдущим. Но имеют место и проспективные (катафорические) связи, адресующие к последующим предложениям. Автор при этом берет на себя обязательство воспроизвести известный ему текст, который, как он предполагает, неизвестен читателю.

Различают 5 типов тематической прогрессии: простая линейная (рема предложения становится темой последующего), со сквозной темой (одна тема повторяется в каждом предложении), с производными темами (темы предложений задаются гипертемой), с расщепленной темой (двойная рема далее порождает две тематические последовательности, которые реализуются поочередно, либо совместно), с тематическим прыжком (разрыв в тема-рематической цепочке, который восстанавливается из контекста).
Простая линейная прогрессия наиболее распространена и дает текст цепной структуры. Однако экспериментами выявлено, что значительно легче воспринимается и лучше запоминается текст кустовой структуры (с единым субъектом), получаемый прогрессией со сквозной темой.

Семантическая наполненность сообщает изложению структурную напряженность (нужно воспринять смысл, не выраженный словами). Напряженность текста можно повысить или снизить, исходя из назначения самого текста. Например, в текстах научных, особенно - научно-учебных желательно словесное заполнение смысловых лакун, так как слишком напряженный текст может привести к неопределенности восприятия. Ненапряженный текст - логически развернутый текст, без пропуска смысловых звеньев, без скачков в тема-рематических последовательностях. Однако всегда есть стремление в разумных пределах сократить изложение без потери смысла, т.е. желание повысить в той или иной мере напряженность текста (независимо от вида текста).
Приемы сжатия информации в тексте и облегчения беглого чтения:

Для многих типов текстов большое значение имеет аргументированность в раскрытии их темы.
Различают три вида аргументации:

Часть II. Источники, ссылки на них, конспекты с комментариями

Общие замечания

Это никакая не теория, а система понятий, описывающих элементы и аспекты текста. Чем разностороннее и глубже анализ, тем больше понятий и сложнее построения автора. Не хватает главного для теории - закономерностей, открывающих простоту в сложности.
Кроме того, автор обошла молчанием герменевтику и ее законы. Нет ни слова о психолингвистике. Нет ничего о работах Розенштока-Хюсси.

Само слово "текст" (лат. textus) означает "ткань, сплетение, соединение". Текст признается коммуникативной единицей высшего уровня, поскольку обладает качеством смысловой завершенности как законченное информационное и структурное целое. /12

Правильность восприятия текста обеспечивается не только языковыми и графическими единицами и средствами, но и общим фондом знаний, по-другому «коммуникативным фоном», на котором осуществляется текстообразование и его декодирование, поэтому восприятие связано с пресуппозицией (пре - лат. prae - впереди, перед; suppositio - предположение, презумпция).
Пресуппозиция - это компонент смысла текста, который не выражен словесно, это предварительное знание, дающее возможность адекватно воспринять текст. Такое предварительное знание принято называть фоновыми знаниями. /13
Поскольку отправитель и получатель сообщения располагают и определенным объемом совместных знаний (фоновых), сообщение всегда оказывается формально фрагментарным, но фактически полным. /15

Понятие подтекста прежде всего связано с художественной литературой, оно полностью сориентировано на предварительное знание. В ряде случаев автор, используя те или другие высказывания, упоминая какие-либо факты, прямо рассчитывает на понимание посвященных, т.е. на индивидуальное знание. /17

Дискурсом (от франц. discours - речь) в настоящее время считается связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами - психологическими, социокультурными и др. Дискурс - это текст, взятый в событийном аспекте как социально направленное «действо». Метафорически дискурс - это речь, погруженная в жизнь. Поэтому термин «дискурс» в настоящее время представляется некорректным в применении к древним текстам, так как дискурс целиком обращен к прагматической ситуации. Тенденция к размежеванию терминов «текст» и «дискурс» наметилась в 70-80 гг. Под дискурсом стали понимать разные виды актуализации текстов в связи с экстралингвистическими показателями. /20

Построение текста определяется темой, выражаемой информацией, условиями общения, задачей конкретного сообщения и избранным стилем изложения. /22

Текст как речевое произведение состоит из последовательно объединенных вербальных средств (высказываний, межфразовых единств). Однако значения, заключенные в тексте, не всегда передаются только вербальными средствами. Для этого существуют и средства невербальные; в рамках высказывания и межфразового единства это может быть порядок слов, соположение частей, знаки препинания; для акцентирования значений - средства выделения (курсив, разрядка и др.) Например, при сочетании высказываний «Сын пошел в школу. Дочка - в детский сад» противительное значение не нашло для себя словесного выражения; кроме того, сказуемое «пошла» заменено знаком тире. В рамках более сложных компонентов текста таких невербализованных значений может оказаться значительно больше. Например, использование знаков вопросительного и восклицательного, замещающих целые реплики диалога. /22

Для передачи значений в тексте служат и различные фигуры умолчания, тоже относящиеся к невербализованным средствам. /23

Можно назвать и такой способ передачи значений в тексте, как вторжение в единообразно организованное пространство элементов других текстов, «текстов в тексте» (Ю.М. Лотман). Это могут быть прямые включения - эпиграфы, цитаты, ссылки. Могут быть пересказы-вставки иных сюжетов, обращения к легендам, «чужим» рассказам и др. /24

Прагматическая установка текста исходит из самого текста - его назначения, его вида, жанра. Например, автор, приступающий к написанию учебника, заранее знает, каков будет объем текста, какие вопросы и проблемы надо осветить, какова структура будущего текста, каковы сложившиеся в практике жанровые особенности учебной литературы и методические приемы подачи материала и т.д. При начале работы над текстом известной бывает его общая целеустановка - информирование, обучение, инструктирование, декларирование и т.д. Таким образом, каждый текст имеет свою прагматическую установку. Она и определяет форму текста, отбор материала; общую стилистику и т.д. Однако автор как конкретный субъект, подчиняясь общим правилам построения текста данной направленности, вносит свои, личностные коррективы в построение текста, т.е. осуществляет свою, авторскую прагматическую установку. Обе установки совмещаются, могут накладываться друг на друга, но могут по каким-то причинам расходиться и даже вступать в противоречие. Более того, автор может избирать жанр текста, ориентируясь исключительно на свои личные пристрастия. Например, Л.Н. Толстой предпочитал монументальные, объемные романы, А.П. Чехов - юмористические зарисовки, рассказы, в крайнем случае - повесть.
Даже в построении абзаца, этого маленького фрагмента текста, можно обнаружить различие в целеустановках - текстовой и авторской. Например, абзац в принципе стремится слиться с межфразовым единством, т.е. стать семантически и структурно завершенной единицей. Однако по воле автора он, абзац, может разорвать межфразовое единство, преследуя цели эмоционального, эмфатического плана, или, наоборот, объединить несколько межфразовых единств в один большой абзац. /25

Компоненты высказывания - тема и рема (тема - данное, исходное; рема - новое, искомое). Члены предложения, например, подлежащее и сказуемое, необязательно совпадают с компонентами высказывания - темой и ремой. Порядок следования компонентов высказывания - от темы к реме (это объективный, прямой порядок слов). Например: «Мы услыхали звук. Поскрипывала дверь». Во втором высказывании «поскрипывала» - тема (известное из первого предложения-высказывания) и «дверь» - рема (то новое, что сообщается о данной теме). С точки зрения грамматической структуры предложения «дверь» будет подлежащим, а «поскрипывала» сказуемым.
Высказывания бывают двух типов в зависимости от их коммуникативных качеств (деление дается обобщенно и в какой-то мере условно).
Информативные высказывания, в которых разворачивается содержательная информация (это сообщения описательного, повествовательного, аргументирующего, анализирующего типа), и высказывания верификативные, которые служат целям утверждения или опровержения, контраргументации (высказывания полемические, убеждающие, воздействующие). Функцией информативных высказываний является сообщение - они несут новую информацию. Функция верификативных высказываний - оформить реакцию на мнение собеседника (реального или воображаемого), т.е. дать коррекцию или верификацию этого мнения. Подобные высказывания выполняют функцию эмоционального воздействия.
Информативные высказывания лежат в основе текстов описательных, повествовательных, аргументирующих, анализирующих (последние два объединяют тексты типа рассуждения). Верификативные высказывания не служат организующими компонентами особых видов текста, они вклиниваются (с разной степенью интенсивности) в тексты названных типов (их больше будет, конечно, в текстах типа рассуждения), и это вклинивание дает эффект диалогизации: эффект диалога есть, а вопросно-ответная система не представлена (есть только ответ). Такой тип речевой организации превращается в особый журналистский или, шире, художнический прием.
Информативные высказывания обычно передают фактологическую и концептуальную информацию (в художественном тексте - это авторское видение мира); верификативные высказывания создают информацию оценочную (часто подтекстовую).
При характеристике высказываний используются и понятия диктума и модуса. Основная, содержательная информация передается диктумом; дополнительная, оценочная, интерпретирующая - модусом. Например, в предложении-высказывании «Слава Богу, наконец-то, дождь закончился» основная информация заключена в компоненте «дождь закончился» (это диктум); другие компоненты составляют модус: они сопровождают основную информацию, субъективно оценивают ее, комментируют. Высказывания могут состоять только из диктума, но не могут содержать в себе только модус (так как нет материала для интерпретаций), хотя в контексте при расчлененной подаче речи они могут занять «самостоятельную» позицию, но только при наличии базовой структуры. Например: «Дождь закончился. Слава Богу, наконец-то». Модусные компоненты могут быть подвержены редукции: «Меня удивило то, что…»; «К моему удивлению…»; К удивлению… Диктум и модус могут быть представлены в одном слове, например, при побуждении к действию: «Войдите» (я хочу, чтобы вы вошли). /28-29

На базе высказывания строятся сверхфразовые единства (или сложные синтаксические целые). Это вторая семантико-синтаксическая единица текста, представляющая собой объединенность двух и более высказываний - объединенность тематическую и структурную. Сверхфразовое единство организуется через тема-рематическую последовательность.
В тема-рематической последовательности осуществляется пошаговая тематизация ремы.
Единство темы можно рассматривать в объеме микротемы и темы всего речевого произведения. Мельчайшая частная тема - это тема, заключенная в сверхфразовом единстве. Переход от одной темы (микротемы) к другой есть граница сверхфразовых единств. Сверхфразовое единство всегда монотематично, при объединении их друг с другом наблюдается переход от выражения микротем к макротеме.
Для текста важна коммуникативная преемственность между его составляющими. Каждое предложение в коммуникативном плане связано с предшествующим и продвигает высказывание от известного к новому, от данного, исходного к ядру. В результате образуется тема-рематическая последовательность, цепочка. Текст как единица коммуникативная предполагает такое соединение высказываний, в котором каждое из последующих содержит какую-то минимальную информацию, уже имевшуюся в предыдущем высказывании. /30-31

В структуре сверхфразового единства (сложного синтаксического целого) большую конструктивную роль играет и первая фраза-зачин, определяющая тематическую и строевую перспективу всего сверхфразового единства. Фраза-зачин автосемантична, т.е. самодостаточна в смысловом отношении, даже будучи вырванной из контекста целого. В приведенном выше примере из К. Паустовского такую роль выполняет фраза «Буря бушевала над Петербургом…», которая в смысловом отношении как бы вбирает в себя все остальные высказывания данного единства, обобщая детализированное описание этой «бури». Для строения данного межфразового единства важно еще и то, что каждое из последующих высказываний строится по образцу первой фразы-зачина, копирует ее структуру; тому способствует словопорядок сказуемое - подлежащее и особенно одинаковые формы глаголов: люди пробегали, ветер хлопал, свет то убывал, то разгорался.
Фразы-зачины (первые высказывания межфразовых единств) выполняют важную роль и в структурном и в смысловом отношении: они представляют собой тематические вехи текста. Каждая фраза-зачин - новая микротема. Кстати, если в порядке эксперимента стянуть первые фразы-зачины в единый текст, опустив все другие компоненты сверхфразовых единств, то получится сжатый рассказ без детализации, пояснений и разъяснений. /38

Нарастание информации от темы к реме, от одного высказывания к другому в составе сверхфразового единства не всегда происходит с той последовательностью, которая была отмечена в приведенных примерах. В реальных текстах довольно часто можно обнаружить разрывы в тема-рематических последовательностях, скачки, которые позволяют сжимать подачу информации, экономить текстовое пространство. Это происходит в тех случаях, когда новая информация (обычно заключающаяся в реме) попадает сразу в тему последующего высказывания, т.е. какая-то из микротем в последовательности оказывается не представленной, образуя пропущенное смысловое и структурное звено. Кстати, на восприятии текста такие «пропуски» не сказываются, контекст восполняет эти пробелы. Более того, часто полная тематическая представленность в последовательности может выглядеть искусственно, как нечто излишне растолковывающее очевидное. Скачки в последовательности используются авторами, стилистика которых чужда многословию. /41

Мельчайшая частная тема - тема, заключенная в сверхфразовом единстве (она обычно дается в зачине, первой фразе единства). Сверхфразовое единство монотематично. Переход от одной темы к другой есть сигнал границы сверхфразовых единств. Единство темы проявляется в регулярной повторяемости ключевых слов. Через синонимизацию ключевых слов, через повторную номинацию. Единство темы обеспечивается тождеством референции, т.е. соотношением слов (имен и их заместителей) с одним и тем же предметом изображения. С единством темы, наконец, связано явление импликации, основанное на ситуативных связях. Наличие одних отображаемых предметов предполагает наличие и других, ситуативно связанных с ними. /45

Ключевые слова создают семантические текстовые поля.
Это смысловой лейтмотив. Как правило, ключевые слова связаны с темой текста, фрагмента текста, отдельного сверхфразового единства.
Если это сверхфразовое единство, то ключевое слово обязательно присутствует в его зачине в качестве смыслового центра. И именно это слово семантически притягивает к себе другие слова, расположенные в пояснительной части сложного целого, раскрывающей данную микротему. /46

Сложное синтаксическое целое - это тема-рематическая последовательность, открывающаяся фразой-зачином (или стержневой фразой, вмещающей в себя содержание всего целого). Именно фразы-зачины сложных целых, будучи стянутыми вместе, образуют содержательную канву текста.

Границы абзаца и сложного синтаксического целого могут не совпадать: в абзац может быть вынесено одно предложение (и даже часть предложения; например в официально-деловом тексте: в тексте законов, уставов, дипломатических документов и др.).
Абзац и межфразовое единство совпадают в тех случаях, когда изложение материала (неважно, научного или художественного) ведется по принципу логико-смысловому, когда границы абзацев и межфразовых единств намечают переход от одной микротемы к другой. Такой абзац, совпадающий со сложным синтаксическим целым, называют тематическим или классическим, т.е. как бы составленным по строгим правилам, схема такого абзаца хотя и варьируется, но остается в определенных пределах - здесь всегда есть стержневая фраза и пояснительная часть, либо имеется только стержневая фраза, которая связывает разные куски текста, определяя тематический переход между ними.
Аналитико-синтетический абзац содержит аналитическую часть (пояснительную, разъясняющую) в первой позиции, а обобщающую, итоговую - во второй.
Синтетико-аналитический абзац начинается с обобщающей, стержневой фразы, смысл которой раскрывается в последующих сообщениях.
Рамочный абзац имеет совмещенную структуру: зачин намечает тему, далее - поясняющая часть, и завершается абзац обобщающей фразой. Первое и последнее высказывания лексически перекликаются и, таким образом, происходит «замыкание» темы.
Абзац-связка, композиционный стык. Первая часть такого абзаца отсылает к впередистоящему контексту, а вторая - указывает на последующий текст.
Наконец, абзац - стержневая фраза (логический вывод, обобщение). /63

Основные причины, заставляющие пишущего пользоваться абзацным членением, следующие:
1) новизна информации, новая микротема;
2) важность информации в рамках данного текста;
3) эмоциональное выделение детали;
4) невозможность дальнейшего представления информации без нарушения смысла и логичности (в результате линейной несовместимости фраз). /63

Текст, не расчлененный на абзацы, воспринимается с трудом; сила его воздействия на читающего падает. Затрудненность чтения приводит к потере интереса и притуплению внимания. /66

Однако часто писатель ставит перед собой иные задачи: ему важно нарисовать цельную по впечатлению картину, когда смысл описываемого заключается как раз в отсутствии напряженности, когда нужно показать не событийную значимость описания, а лишь сопричастность героя к окружающей обстановке, общее настроение, вызываемое нарисованной картиной. В таком случае нужен замедленный ритм, который часто достигается отсутствием абзацного членения: тематические переходы затушевываются, ритм смягчается, детали размываются и на передний план выдвигается общее впечатление от описания.
Абзацное членение, как было сказано, преследует одну общую цель - выделить значимые части текста. Однако выделяться части текста могут по разным причинам, с разными конкретными целевыми установками. И поэтому функции абзаца бывают различными.
Например, абзац может быть чисто формальным средством разграничения реплик разных лиц в диалогически построенном тексте.
В монологическом тексте абзацы выполняют более сложные функции, основание для членения текста на абзацы становится избирательным, причем избирательность может оказаться объективной, связанной с характером самого текста, и субъективной, отражающей авторское намерение.
Основные функции абзацного членения следующие: логико-смысловая, экспрессивно-эмоциональная, акцентно-выделительная. Естественно, что функции могут совмещаться полностью или частично, особенно это относится ко второй и третьей функции. /68-69

Однако логико-смысловой принцип в чистом виде или усиленный акцентно-выделительным в художественном тексте может нарушаться в угоду придания тексту эмоциональных качеств. Тогда вступает в силу принцип экспрессивно-эмоционального членения текста. В таких случаях абзац разрывает логико-смысловую нить описания или повествования и целиком служит цели воздействия на эмоции читателя. Такой абзац не диктуется строением самого текста, он в высшей степени авторский, часто даже нарушает смысловое членение, смещает ритм, прерывает ровное течение повествования. /71-72

Особенно эффектен этот прием выделения в отдельные абзацы повторяющихся синтаксических построений. Воздействующая сила их на внимание и чувства читателя очевидна, тому же способствует и создающаяся при таком членении ритмичность.
Итак, членение на абзацы в разных видах текста имеет общую основу - логико-смысловую, однако есть специфические различия в использовании абзаца. Эта специфика создается разным характером воздействия на читателя: для текстов, направленных только на интеллектуальное восприятие, показательны абзацы, построенные по принципу тематическому (новый абзац раскрывает новую тему), для текстов, рассчитанных не только на интеллектуальное, но и на эмоциональное восприятие, - абзацы акцентные, экспрессивно-выделительные. При этом нельзя забывать и о чисто субъективном моменте - авторской манере организации текста посредством абзацного членения. Известно, что объем текста между абзацными отступами у разных авторов различен, и объясняется это многими причинами: жанровыми особенностями произведения, его функционально-стилевой принадлежностью, стилистической тональностью, общим объемом произведения, его назначением, авторской манерой изложения и т.д. /73

Художественный текст строится по законам ассоциативно-образного мышления, нехудожественный - по законам логического мышления. В художественном тексте жизненный материал преобразуется в своего рода «маленькую вселенную», увиденную глазами данного автора. Поэтому в художественном тексте за изображенными картинами жизни всегда присутствует подтекстный, интерпретационный функциональный план, «вторичная действительность». Нехудожественный текст, как правило, одномерен и однопланов, действительность реальна и объективна.
Нехудожественные тексты имеют свою частную типологию: тексты массовой коммуникации; научные тексты; официально-деловые тексты.
С точки зрения структуры и функции высказываний тексты нехудожественные и художественные также заметно различаются. Конструктивную роль в нехудожественных текстах признаны выполнять структуры рационально-логические, а в художественных текстах - эмоционально-риторические. Рационально-логические структуры соотносят текст с действительностью, а эмоционально-риторические - с интерпретацией действительности. Поэтому во втором случае модусные компоненты высказываний будут преобладать над диктумными. В результате повышенная экспрессивность текста.

Понятие художественного образа обязано своим рождением художественной литературе, где язык становится одновременно и средством и предметом искусства. Сам язык здесь представляет собой произведение искусства.
Однако само понятие «образ» - понятие более широкое, нежели «художественный образ». Словесный образ может использоваться и в других видах литературы, тогда его значение можно определить как форму наглядного представления действительности. Художественный образ отличается тем, что он представляет собой способ конкретно-чувственного воспроизведения действительности с позиций определенного эстетического идеала.
Словесные образы могут сопутствовать и языку науки, например, термины-метафоры (подошва горы, горный хребет, рукав реки и т.п.), такие образы, обусловленные переносным употреблением слова, лишены индивидуальных эстетических черт, т.е. они нехудожественны по сути своей, в них лишь используется «чужое» значение, которое переносится на другой объект.
Если избрать в качестве отправной точки какой-либо определенный критерий в подходе к определению «образа», то можно наметить некоторую дифференциацию. В частности, можно усмотреть градацию, ступенчатость в образной системе, например, последовательность в восхождении от конкретного смысла к частному и обобщенному. В таком случае можно выявить три ступени восхождения: образ-индикатор (использование буквального, прямого значения слова); образ-троп (переносное значение); образ-символ (обобщенное значение на базе частных переносных). /125
Лермонтов:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна.
И дремлет качаясь, и снегом сыпучим
Одета как ризой она.
И снится ей все, что в долине далекой
Прекрасная пальма растет...
Образ-индикатор - сосна; образ-троп - одинокий человек; образ-символ - одиночество.
Кстати, триаду образ-индикатор - образ-троп - образ-символ можно подкрепить теоретически, выявлением самого характера, типа информации, заключенной в этих образах: прямое значение - фактологическая информация; переносное значение (троп) - концептуальная информация; переосмысленное, обобщающее значение (символ) - подтекстная, глубинная информация. /126-128

Цветовая символика помогает передать сокровенное М. Цветаевой. У нее преобладает символика розового цвета - символа юности, чистоты, нежности, романтики.
Серый цвет означает замкнутость, скрытность или сдержанность. Часто это связано с повышенным уровнем тревоги. В христианских канонах за серым цветом закрепилось значение телесной смерти и духовного бессмертия, так что серый цвет не так прост, как это может показаться на первый взгляд. /132

Авторы текстов художественных, газетных, научно-популярных обычно ориентируются на так называемого среднего читателя (условно - усвоившего программу средней школы). Но само понятие среднего читателя может меняться. Например, автор научной статьи ориентируется на специалиста данной отрасли знания. И для данного автора это тоже будет «средний читатель». Поэтому при определении меры полезности информации в тексте лучше ориентироваться на соответствие/несоответствие уровня читателя информационным качествам текста и, следовательно, уровню автора.
С этой точки зрения читатели составляют три группы:
1. Соответствующие авторской ориентации, т.е. статусу среднего читателя;
2. Не достигшие уровня знаний среднего читателя;
3. Читатели, тезаурус которых превышает тезаурус автора.
Ясно, что для читателей третьей группы полезная информация, заключенная в тексте, приблизится к нулю, а информационная избыточность - к 100%. Вторая группа читателей будет в затруднении воспринимать текст, ему не хватит фоновых знаний, и полезность воспринятой информации резко сократится. Для читателей первой группы информация окажется в меру полезной, хотя частично она может оказаться избыточной за счет «упаковочного материала» (термин Л.В. Щербы). Это различные вводные и вводящие фразы, речевые клише, некоторые повторы, например, итоговое повторение. Полное отсутствие избыточной информации всегда дает отрицательный результат, так как «неразбавленный концентрат» трудно усвоить. /233

Оптимальная семантическая наполненность сообщает изложению структурную напряженность (нужно воспринять смысл, не выраженный словами); малая конденсация информации - свидетельство изложения ненапряженного.
Сближение объемов означаемого и означающего снимает напряженность. Чрезмерное напряжение проводит к затрудненности восприятия.
Напряженность текста можно повысить или снизить, исходя из назначения самого текста. Сама степень напряженности/ненапряженности изложения может быть стилеобразующим фактором. Например, в текстах научных, особенно - научно-учебных желательно словесное заполнение смысловых лакун, так как слишком напряженный текст может привести к неопределенности восприятия. Ненапряженный текст - логически развернутый текст, без пропуска смысловых звеньев, без скачков в тема-рематических последовательностях. Однако всегда есть стремление в разумных пределах сократить изложение без потери смысла, т.е. желание повысить в той или иной мере напряженность текста (независимо от вида текста). /234

Включение новой информации в тему, минуя одну из ступеней в нарастании информации, способствует «сгущению» смысла: пропущенные звенья содержания представляются имплицитно.
1. Повышают структурную напряженность текста скачки в тема-рематических последовательностях. Сжатие происходит за счет включения новой информации в тему сообщения, в результате чего информационная цепочка прерывается.
2. Той же цели служит сжатие нескольких сообщений в одно предложение, т.е. использование информативно компактных предложений
3. Более компактными, чем сложные, оказываются предложения со вторичными предикатами: Германн застал Лизу в слезах
4. Имплицитные, а не эксплицитные связи также дают возможность передать смысловые и логические взаимоотношения компонентов межфразовых единств без помощи сигналов этой связи. Связи противительные, причинно-следственные, условно-временные передаются не с помощью соответствующих союзов и союзных слов, а позиционным соположением компонентов межфразовых единств: Нельзя терять чувство призвания. Его не изменить ни трезвым расчетом, ни литературным опытом (К. Паустовский. Золотая роза) - значение причины; Конечно, он не был борцом. Героизм его заключался в фанатической вере в прекрасное будущее людей труда - пахарей и рабочих, поэтов и ученых (К. Паустовский. Золотая роза) - значение противопоставления; Больше всего я писал стихов о море. В ту пору я его почти не знал (К. Паустовский. Золотая роза) - значение уступки.
5. Компактность изложения создается и нулевым представлением субъекта действия, состояния, а также нулевым представлением самого действия или состояния (отсутствием глаголов зрительного, слухового восприятия, глаголов мысли, чувства: услышал, увидел, подумал, почувствовал и др.): Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался (А. Пушкин. Капитанская дочка)
6. Отсутствие повторной номинации также способствует большей концентрации смысла сообщения. Например, в последнем предложении отрывка: Однажды в редакцию пришел старый моряк в засаленном тельнике под пиджаком. Рыжая щетина торчала островами на его щеках. Один глаз подергивался тиком(К. Паустовский. Черное море).
Естественно, здесь перечислены далеко не все способы сокращения словесного представления информации, опирающиеся на возможности речевых единиц текста. Тому же служат структуры неполного грамматического состава, эллипсисы и др. Все эти способы применимы в разных видах текста, поскольку связаны со свойствами самого языка, в частности с дуализмом языкового знака, т.е. речь идет о процессах языковой компрессии информации (это средства экономии речевых ресурсов). /236-238

Интенсивный способ повышения информативности текста связан с процессом свертывания информации за счет сокращения объема текстового пространства при сохранении объема самой информации. Свертывание информации позволяет ту же самую мысль передать более экономичными речевыми средствами. Как уже было показано, это достигается повышением структурной напряженности текста.
Экстенсивный способ повышает информативность путем увеличения объема самой информации. Применение его приводит к максимальной детализации изложения, что позволяет глубже проникнуть в сущность явления, раскрыть связи и отношения исследуемого объекта с внешним миром. Экстенсивный способ повышения информативности текста связан с введением дополнительной информации, которая конкретизирует, поясняет, расширяет знания о предмете сообщения. Этот путь в силу своего назначения (англ. еxtensive - расширяющийся, увеличивающийся) предполагает увеличение количества речевых единиц. Наиболее типичными реализациями экстенсивного способа являются дефиниции в энциклопедиях и словарные статьи, в которых раскрывается сущность явления или предмета. /239

Каждый текст как цельное речевое произведение оценивается по целому комплексу критериев.
В разряд информационных и структурных качеств текста включаются:
1) логичность;
2) связность и цельность;
3) точность;
4) ясность, понятность, доступность.
К тональным (стилистическим) или литературным качествам относятся:
1) правильность речи;
2) чистота речи;
3) культура речи.
Логичность текста предполагает такие его качества, как последовательность в изложении материала, непротиворечивость мысли, четкость и достаточность аргументации, соотношение общего и частного. Логичность мысли (и соответственно речевого выражения) обнаруживается и в верности отражения фактов (объектов) действительности и их связей и отношений (общее и единичное, причина и следствие, сходство и различие, содержание и форма, подчинение и сочинение, сущность и видимость). Наиболее прямо логичность мысли эксплицируется в текстах научных, учебных, официально-деловых, аналитических газетно-публицистических.
С точки зрения логичности построения тексты делятся на две группы (как, впрочем, и в других случаях): тексты с предметно-логической структурой (объективная логика, логика факта) и тексты с образно-ассоциативной структурой (субъективная логика, художественная; логика не факта, а видения факта, его восприятия).
Связность и цельность - непременные качества текста, которые проявляются в целесообразно построенном тексте. Связность текста обнаруживается на уровне тема-рематических последовательностей в рамках межфразовых единств, когда четко фиксируются структурные показатели связи - эксплицитные и имплицитные, контактные и дистантные.
Цельность текста определяется как глобальная связь компонентов текста на содержательном уровне. Она поддерживается ключевыми словами и их заместителями. Цельность текста - качество, вскрываемое через понятийную последовательность в изложении. Ключевые слова - это понятийные узлы текста, они вместе со словами повторной номинации образуют систему, определяющую все содержание и понятийное восприятие текста. Ключевые слова семантически значимы, они сами по себе уже несут определенное содержание.
Критерий понятности и доступности (доходчивости) целиком ориентирован на адресата.
Понятность текста - это возможность определить смысл, доходчивость - возможность преодолеть «препятствия», возникающие при передаче информации.
Восприятие может быть затруднено по ряду причин, например, из-за сложности самой мысли для данного адресата; из-за неожиданности этой мысли, ее необычности; из-за запутанности ее изложения, выражения мысли; при отклонении мысли в сторону; наконец, из-за незнакомого слова и т.д.
Научный текст, деловой и учебный должен быть предельно ясен по содержанию и выражению мысли. Неясности, снижающие доходчивость и понятность текста, могут возникнуть при перенасыщении, например, научно-популярного текста узкоспециальной терминологией и при усложненности синтаксиса. В учебном тексте неясности провоцируются отсутствием дефиниций при терминах. Во всех этих случаях критерий ясности и доступности требует однозначного употребления понятийных номинаций и определений их, когда предполагается незнание их адресатом.
Чистой признается речь, в которой нет нелитературных элементов языка, и прежде всего элементов языка, отвергаемых нормами нравственности.
Чистота речи - требование непременное для таких видов текста, как официальный, специальный, учебный. Однако в других случаях строго нормированная речь производит впечатление речи в высшей степени обесцвеченной, нивелированной, даже в каком-то смысле искусственной, без изюминки. Поэтому художественный текст не может всецело подчиниться такому пониманию критерия чистоты речи. И диалекты, и народное просторечие, и даже в меру употребленные жаргонизмы и арготизмы, а также профессионализмы служат цели создания ярких, правдоподобных речевых характеристик или своеобразных стилистических имитаций. /249-260

Л.Н. Толстой писал: «Во всяком художественном произведении важнее, ценнее и всего убедительнее для читателя собственное отношение к жизни автора и все то в произведении, что написано на это отношение. Ценность художественного произведения заключается не в единстве замысла, не в обработке действующих лиц, а в ясности и определенности того отношения самого автора к жизни, которое пропитывает все произведение».
… в гносеологии известны три уровня познания: эмпирический, абстрактный (теоретический) и интуитивный. И именно интуитивное прозрение (в нашем случае - вдохновение) способно проникать в сущность познаваемого, как бы слиться с ним в одно целое и видеть его «изнутри».
… не столько сама мысль, сам факт, сколько мотив, побудивший ее высказать или показать факт, облекает слово (речь) в особую форму. Именно этот мотив обусловливает общую стилистику текста произведения. Тогда стиль можно понимать как средство реализации этого мотива, или идеи (в художественной литературе - художественной идеи).
В.Г. Белинский писал: «Под слогом мы разумеем непосредственное, данное природой умение писателя... тесно сливать идею с формой и на все налагать оригинальную, самобытную печать своей личности, своего духа».
Итак, стиль произведения, стиль автора оформляется через личностное восприятие мира, с главной, доминирующей идеей в этом восприятии. Это отражается в сочинениях ярко выраженной индивидуальности.
Осип Мандельштам сделал небольшие заметки-наброски о литературном стиле Дарвина. Здесь также приводится мысль, причем не по воле автора, о воплощении идеи в стиле. Мандельштам пишет: Дарвин раз и навсегда изгнал красноречие, изгнал риторику, изгнал велеречивость из литературного обихода натуралиста. [...] Происхождение видов» (имеет форму отчета) ошеломило современников. Книгу читали взасос. Ее успех у читателей был равен успеху гетевского «Вертера». Ясно, что ее приняли как литературное событие, в ней почуяли большую и серьезную новизну формы. В чем же дело? Эта книга была рассчитана на завоевание читательских масс. Дарвин сознательно обращался к широким любительским кругам. Его не устраивало своеобразное искусство пассивно-созерцательных натуралистических описаний, выхоленность и виртуозность описи, доведенной до «крепостной миниатюры». Естественнонаучные труды Дарвина, взятые как литературное целое, как громада мысли и стиля, - не что иное, как кипящая жизнью и фактами и бесперебойно пульсирующая газета природы. Подчиняясь этой цели, Дарвин организует свой материал как редактор-издатель.
На научную стилистику Дарвина оказала влияние система карточных записей. Он никогда ничего не описывает, а только характеризует. Он вступает с природой в отношения военного корреспондента, интервьюера, отчаянного репортера, которому удается подсмотреть событие у самого его истока. Его научная речь - это беседа. Чужое мнение не цитирует, приводит его в самом сжатом виде. Избегает научной терминологии. Открытость его мысли и способа изложения - это отражение жажды широкого сотрудничества с международными научными силами и желание быть понятым средне образованными читателями. Именно эту основную идею-мысль и воплотил в своих сочинениях Дарвин. /264-269

В тексте заключена речемыслительная деятельность пишущего (говорящего) субъекта, рассчитанная на ответную деятельность читателя (слушателя), на его восприятие. Так рождается взаимосвязанная триада: автор (производитель текста) - текст (материальное воплощение речемыслительной деятельности) - читатель (интерпретатор). Таким образом, текст оказывается одновременно и результатом деятельности (автора) и материалом для деятельности (читателя-интерпретатора).
Любой текст рассчитан на чье-либо восприятие: летописец пишет для потомков, специалист-ученый - для коллег, с целью передать свои наблюдения и выводы; даже такой вид текста, как дневник, тоже создается для кого-то - пусть только «для себя». Но «для себя» - это тоже определенный адрес. Отсюда и двунаправленность текста: на автора-создателя (может быть, и коллективного) и на воспринимающего читателя. Такая двунаправленность рождает множество проблем при попытке охарактеризовать текст всесторонне.

Извините, это просто неприлично - напустить тумана, указать на множество проблем и ничего не сделать ни для описания этого множества, ни для решения этих проблем. Для спутанного мышления любая вещь включена во множество отношений, что исключает саму возможность распутать клубок причин и следствий. Научное мышление отделяет котлеты от мух и дает точное знание, очищенное от подобных двусмысленностей.
Нужно четко заявить: ТЕКСТ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОДНОВРЕМЕННО РЕЗУЛЬТАТОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И МАТЕРИАЛОМ ДЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Здесь налицо разновременность. Сначала текст порождается автором и есть результат его деятельности. Затем текст воспринимается читателем и служит материалом для принципиально иной деятельности.
Пассаж о двунаправленности текста также не выдерживает критики. Для себя текст пишут в дневниках, в рабочих отчетах, в рабочих записках-размышлениях для фиксации и развития идей. Но публикуемый текст пишут ТОЛЬКО для читателя.

Единицы семантико-грамматического (синтаксического) и композиционного уровня находятся во взаимосвязи и взаимообусловленности, в частном случае они даже в «пространственном» отношении могут совпадать, накладываясь друг на друга, например, межфразовое единство и абзац, хотя при этом они сохраняют свои собственные отличительные признаки.
Высказывание - это реализованное предложение (не схема, а лексически наполненная, выражающая конкретную целеустановку единица речи). Любое высказывание - это предложение, но не любое предложение есть высказывание. Или: одно предложение может заключать в себе несколько высказываний-сообщений. В тексте мы имеем дело не с предложениями (в терминологическом смысле), а с высказываниями, т.е. не с языковыми единицами, а единицами речевыми, которые конкретизируют свой смысл в тексте. Например, предложение «Студенты поехали на экскурсию» может заключать в себе три высказывания, смысл которых проявляет контекст. Соответственно возможны разные акценты:
Студенты поехали на экскурсию (а не кто-то другой);
Студенты поехали на экскурсию (а не пошли пешком);
Студенты поехали на экскурсию (а не на сельхозработы).
Высказывания бывают однообъектные и разнообъектные (в зависимости от того, сколько событий отражено в его содержании). Например: «Поезд идет» (сообщение о движении поезда) и «Поезд идет с большой скоростью» (сообщение о движении поезда и о скорости его движения). В предложении «Мне сообщили о приезде отца» отражены два события: «Мне сообщили о том, что приедет отец» (два субъекта действия). /27

И здесь автор упивается двусмысленностями, которые кажутся ей свидетельством захватывающей сложности предмета изучения. На самом деле она смешивает устную и письменную речь. Высказывание относится к устной речи, а предложение - к письменной. Ясно, что и то, и другое обретают полный смысл только в контексте и в речевой ситуации. Примечательно, что автор путает высказывание с предложением, когда говорит о письменной речи.
Аналогично можно судить и о противопоставлении абзаца и сверхфразового единства. Первый один (или группой или разделом) есть аналог второго для письменной речи. Конечно, есть исключения - авторы могут смешивать письменную речь с устной и всячески издеваться над нормальным построением абзацев ради самовыражения. Но валить с одну кучу НОРМУ и эстетские отклонения - этот как раз мешать котлеты с мухами. Нужно понять норму как закономерность, а уж потом заниматься исключениями.

Высказывание всегда имеет два компонента, в отличие от предложения, где может быть один компонент, два и несколько (главные члены и второстепенные; односоставные и двусоставные предложения). /28

Ошибочное утверждение. Просто автор берет высказывание в контексте, а предложение изолирует от контекста. Видимо, очень хотелось найти отличия для искусственного противопоставления высказываний и предложений. На самом деле в контексте и у предложения есть тема и рема.

При рассмотрении речевой организации текста были выделены две основные семантико-структурные единицы - высказывание и сверхфразовое единство (сложное синтаксическое целое). Обе единицы - это единицы семантико-синтаксического членения текста.
Однако членение семантико-синтаксическое обычно совмещается с членением иного уровня - композиционно-стилистическим. Первое в большей степени подчинено прагматической установке самого текста, второе всецело обусловлено прагматической установкой автора. Чем более стандартен текст по своей речевой организации, тем более сближаются эти уровни членения (синтаксическое и абзацное), чем менее стандартен текст, тем больше между ними расхождений, а иногда и противоречий.

Опять искусственное затуманивание вопроса смешением устной и письменной речи. Высказывание и сверхфразовое единство относится к устной речи, в т.ч. и при чтении вслух текста. Там есть музыка голоса, сопряженная с ритмом дыхания, с динамикой разворачивания мысли. И все это вместе с содержанием влияет на образование сверхфразовых единств. А членение письменной речи иное - от зрительного восприятия, от карты текста, стабильной, не исчезающей, как звук. И все это вместе с содержанием влияет на образование абзацев, их групп, разделов и т.д. В НОРМЕ нет никакого совмещения членений, а отклонения от нормы могут быть всякие - гибкость мышления допускает бесконечное многообразие отклонений. Если какой-то сорт отклонений вошел в моду, то он может быть предметом особого исследования в сравнении с нормой. Но не надо смешивать его с нормой!

Общие замечания

Этот курс лекций читался на филологическом факультете более 15 лет. Однако содержание его - поверхностный обзор кто когда что писал связи с анализом текстов. Таким благодушием грешат диссертации, когда соискатель озабочен тем, чтобы всех упомянуть и никого не обидеть. Однако науке и практике такой конформизм противопоказан, поскольку смешивает главное и второстепенное, истинное и ошибочное, полезное и бесполезное. Да и в учебных курсах подобные исторические обзоры скорее дезориентируют студентов. Впрочем, из груды мусора удалось почерпнуть несколько полезных идей...

Согласно античному канону речь делится на шесть частей: введение, предложение, повествование, подтверждение, опровержение и заключение. Для менее значительных тем диспозиция может быть ограничена тремя основными частями: вступлением, подтверждением и заключением.
Введение. Главная цель введения — расположить в свою пользу аудиторию. Для достижения этой цели применяются три типа введения: простое (введение в предмет согласно заявленной теме), косвенное (используется в сложных случаях, когда оратор сталкивается с явно враждебной аудиторией) и внезапное — резко эмоциональное начало, применяемое в редких случаях. /25
Предложение состоит из разложения темы на составные части и представления ее в резюмированном виде. Необходимость включения этого этапа в общий цикл обусловливается сложным и неочевидным характером темы.
Повествование включает в себя прежде всего изложение основных фактов, составляющих композицию темы: описание предметов, мест, лиц. /26
Подтверждение — основной этап. Именно на этом этапе оратору предстоит развернуть аргументацию, от которой зависит успех речи. Основная задача подтверждения — доказательство истинности посылок, выдвинутых в предложении. ... наилучшим признается так называемый Гомеров порядок следования аргументов: вначале сильные аргументы, затем несколько доказательств средней силы, в конце — один наиболее мощный аргумент.
Заключение — последний этап. По Аристотелю, «заключение преследует четыре цели: расположить слушателя доброжелательно к себе и недоброжелательно к противнику; усилить или умалить значение дела; разжечь страсти у слушателя; напомнить, о чем шла речь». /27

В специальной литературе ученые снова и снова возвращаются к вопросу о различиях в устной и письменной формах речи, подчеркивая при этом естественный характер устной речи и вторичную, искусственную природу письменной речи. Одним из аргументов в пользу признания кардинальной разницы между этими речевыми формами является невозможность полноценного перекодирования текста из одной формы в другую и наоборот. Характерными чертами устного общения признаются сиюминутность, эфемерность сказанного, важная роль просодии, мимики и жестикуляции, а также значение ситуативного контекста для понимания высказывания. Напротив, письменный текст сохраняется значительно дольше, чем устный, графические средства и разметка текста берут на себя функцию просодии; в письменном тексте содержится больше чисто языковой информации, потому что роль экстралингвистического контекста в данном случае сведена к минимуму.
Кроме всего прочего, устная форма речи отличается большим количеством грамматических ошибок, обрывов и повторного начала высказывания, запинок, пауз на обдумывание и т. п. Наконец, в устной и письменной речи используется разная лексика, длина предложений в письменной речи превышает длину в устной речи, очень часто предложения в письменной речи построены по правилам, которые неприемлемы в устной речи. /74
...письменные тексты изначально предполагают различное прочтение, в то время как устные тексты обычно представлены «в единственном и неповторимом варианте. /75

Взаимную обусловленность устной и письменной форм речи можно продемонстрировать на примере рассмотрения функций письма О. Людвигом (Ludwig 1980). Связующим звеном между этими двумя формами, согласно авторской концепции, выступает внутренняя речь. Письмо в повседневной жизни может использоваться в качестве средства, обеспечивающего следующие потребности автора:
1) психологическую разрядку, «выход» внутреннему напряжению; иллюстрацией такого письма является непроизвольное написание междометий индивидом при восприятии высказывания;
2) осознание пишущим индивидом своего внутреннего состояния или своей позиции относительно какой-либо проблемы;
3) оперативный поиск средств и методики решения возникшей проблемы;
4) общение с самими собой, например, посредством ведения дневника;
5) облечение мысли в словесную форму; немаловажным фактором при реализации этой функции является отсутствие «временного давления», обусловленного возможностью вмешательства партнера во время прямого общения, а также возможностью исправления текста в ходе работы над ним;
6) формирование концептуального плана речи, т. е. письменная фиксация порядка следования отдельных частей текста (например, в виде программы, набора ключевых слов и т. п.);
7) консервацию знания в целях а) запоминания каких-либо событий или обстоятельств для их дальнейшего использования (записи в еженедельнике, на клочках бумаги и т. п.), б) оформления договоров и соглашений, чтобы иметь возможность в любой момент сослаться на любой пункт данного договора или соглашения;
8) передачу знания другим лицам; в отличие от предшествующей функции, предусматривающей использование письма для собственных нужд, данная функция обеспечивает передачу знания лицам, этим знанием не обладающим, но желающим их усвоить;
9) воздействие на образ мыслей, позицию или поведение людей, читающих данный текст; эту функцию, называемую также стратегической, нелегко отграничить от предшествующей. /78-79

Современные исследования человеческой памяти обнаружили существование теснейшей связи между слуховым и вербально-языковым аспектами памяти, в то время как говорить о наличии устойчивой связи между визуальным и вербально-языковым аспектами пока еще нет достаточных оснований. Один из крупнейших американских ученых Р. Аткинсон, в частности, пишет: «Интересно, что информация переносится, судя по всему, от зрительного образа в С-В-Я (слуховое вербально-языковое) кратковременное хранилище, а не в зрительное кратковременное хранилище. Этот факт, возможно, следует объяснять тем, что в зрительном кратковременном хранилище отсутствует способность к повторению» (Аткинсон, 1980). /85

«Мир текста» — это совокупность смысловых отношений, лежащих в основе текста. «Мир текста» не обязательно должен соответствовать реальному миру: речь идет о мире, заложенном в основу текста говорящим, его знанием и его интенциями. «Мир текста» состоит из концептов и отношений между концептами. Концепты — это применяемые в когнитивной психологии единицы нашего знания, образованные на основе нашего восприятия и опыта. /122-123

...внимание прежде всего акцентируется на двух главных свойствах, составляющих существо текста, — на цельности и связности. Эти свойства предполагают связь, объединение текстовых элементов в одно целое, затрагивая разные стороны организации речевого произведения. Цельность предполагает внутреннюю законченность, смысловое единство текста. Связность заключается в сцеплении элементов текста между собой, причем не только элементов, следующих в тексте непосредственно друг за другом, но и на некоторой дистанции друг от друга. /134-135

Смысловая целостность текста заключается в единстве его темы. Под темой целого текста или микротекста О. И. Москальская понимает смысловое ядро текста, его конденсированное и обобщенное содержание. Сверхфразовое единство (микротекст) монотематично. Объединение всех составляющих его предложений вокруг одной темы есть проявление его смысловой целостности. Переход от одной темы к другой есть пограничный сигнал, знаменующий конец одного сверхфразового единства и начало другого. /133
Коммуникативная целостность текста проявляется в том, что каждое последующее предложение в сверхфразовом единстве в коммуникативном плане опирается на предшествующее, продвигая высказывание от данного, известного к новому, неизвестному. В результате образуется тема-рематическая цепочка, имеющая конечный характер и определяющая границы сверхфразового единства. Структура тема-рематической цепочки поддается моделированию и может быть сведена к нескольким основным моделям.
Структурная целостность заключается в наличии в тексте многочисленных внешних сигналов связей между предложениями. Они указывают на то, что сверхфразовое единство является также структурным целым. Сигналами структурной связи между предложениями служат местоимения и местоименные наречия, выбор формы артикля, употребление времен и многое другое. Они активно участвуют в установлении левосторонних (анафорических) и правосторонних (катафорических) связей между предложениями, составляющими сверхфразовое единство. Тем самым они выполняют текстообразующую функцию. /133-134

Связность компонентов текста является направленной. Вслед за И. Р. Гальпериным эти авторы имеют в виду ретроспекцию и проспекцию текста (по другой терминологии — анафорическую и катафорическую связь). В одних случаях последующие компоненты связываются с предыдущими (ретроспекция, анафорическая связь). В других случаях, наоборот, предыдущие компоненты связываются с последующими (проспекция, катафорическая связь). Эти два вида связности неравноположены. Ретроспективная связь явно преобладает, она составляет некоторую текстовую норму. Напротив, проспективная связь встречается реже, поэтому применяется в специальных случаях. Функция этого приема сводится к предупреждению адресата о том, что далее последует важный по содержанию или как-то ожидаемый текст. Поэтому проспективное построение текста требует, чтобы предыдущий компонент содержал специальные средства предупреждения типа следующий, вот что, вот о чем и т. п. Говорящий как бы берет на себя обязательство воспроизвести известный ему текст, который, как он предполагает, неизвестен слушающему: «Я расскажу вам одну историю» /137-138

В основе цельности текста лежит ситуативность, соотнесенность с ситуацией — конкретной или абстрактной, реальной или воображаемой. ... Ситуативность проливает свет на природу текстовой цельности. Цельность есть категория содержательная (в отличие от формальной природы связности), она ориентирована на содержание текста, на смысл, который приобретает текст, поставленный в соответствии с ситуацией. /138

Признание цельности текста влечет за собой признание его непрерывности. Выше уже было показано, что если текст целен, то его детали и части сливаются в непрерывное целое. Но вместе с тем текст — структурное, т. е. расчлененное, целое. Это противоречие в лингвистике истолковывается по-разному. Л. Н. Мурзин и А. С. Штерн отдают предпочтение гипотезе Ю. М. Лотмана о наличии двух типов генераторов текста, соответствующих двум типам сознания. Одно сознание оперирует дискретными величинами, ведает соединением отдельных сегментов в цепочки текста. Другое сознание опирается на континуальность текста (Лотман 1981). Эта гипотеза убедительно коррелирует с данными физиологии, согласно которым дискретностью текста управляет левое полушарие, а непрерывностью текста — правое полушарие головного мозга человека (Лотман 1983). Участники общения по-разному пользуются этими генераторами: кодирующий отталкивается от континуальности текста с тем, чтобы его расчленить, а декодирующий напротив, воспринимая отдельные компоненты текста, стремится представить его как нерасчлененное континуальное целое. Очевидно, механизм расчленения стыкуется с механизмом развертывания, а механизм континуализации текста—с механизмом его свертывания. /139

Л. Н. Мурзин и А. С. Штерн формулируют некоторое общее правило, которым интуитивно руководствуется человек, решая на практике проблему отдельности текста: если денотат (референт) по ходу речевого общения остается в представлении коммуникантов тем же самым, то речь идет об одном, отдельном тексте, в противном случае — о разных. /140

«Тематические прогрессии» Ф. Данеша представляют собой абстрактные модели, лежащие в основе построения текстов. В конкретных текстах пять типов тематической прогрессии, описанных Ф. Данешем, редко встречаются в чистом виде. Чаще всего в текстах можно встретить различные комбинации этих типов.
1. Простая линейная прогрессия (или прогрессия с последовательной тематизацией). Этот тип тематической прогрессии, по мнению автора, является наиболее распространенным в тексте. Для него характерно последовательное развертывание информации, когда рема предшествующего предложения становится темой последующего предложения. /161
2. Прогрессия со сквозной темой. Характерной особенностью данного типа тематической прогрессии является наличие одной темы, повторяющейся в каждом предложении (высказывании) текста. Тем самым одна и та же тема, пронизывая весь текст (фрагмент текста), связывает его воедино. /162
3. Прогрессия с производными темами. Данным типом тематической прогрессии охватываются такие случаи текстовой организации, при которых каждое предложение (высказывание) текста, не имея в своем составе элементов последовательной тематизации (1-й тип) или сквозной тематизации (2-й тип), служит для выражения общей тематической направленности текста (фрагмента текста). Основная тема текста (фрагмента текста) или, как ее называет Ф. Данеш, «гипертема», может быть эксплицитно названа говорящим, но также может быть сформулирована на основе частных описаний. /163
4. Прогрессия с расщепленной темой. Основу этого типа тематической прогрессии составляет двойная рема, компоненты которой при тематизации образуют исходные точки для развития отдельных тематических прогрессий. Самостоятельные тематические прогрессии могут представлять различные названные выше типы и развиваться поочередно. /164
5. Прогрессия с тематическим прыжком. Этот вид прогрессии предполагает наличие разрыва в тема-рематической цепочке, который, впрочем, легко восстанавливается из контекста. Такой разрыв чаще всего наблюдается в прогрессии с последовательной тематизацией, хотя может встретиться и в других типах. /165

В тексте цепной структуры развитие мысли идет последовательно от высказывания к высказыванию. Этот тип соответствует простой линейной прогрессии Ф. Данеша: рема первого высказывания тематизируется и выступает темой второго высказывания, затем тематизируется рема второго высказывания и т.п. Другими словами, это текст с последовательно меняющимися субъектами.
В тексте кустовой структуры тема первого высказывания связана дистантными отношениями со всеми другими высказываниями, ее характеризующими подробнее. Этот тип соответствует прогрессии со сквозной темой Ф. Данеша. Текст кустовой структуры — это текст с единым субъектом. Элементы смысловой структуры первого высказывания связаны ассоциативными связями с элементами других высказываний, подробнее раскрывающими признаки исходного объекта. /169
Оказалось, что текст цепной структуры дал среднее опознание 36%, а предложения в разбивку — 44%. В то же время кустовой текст дал среднее опознание 56%, а предложения из него — 49%. Как видно, роль контекста оказалась неодинаковой: кустовая структура улучшила, а цепная ухудшила среднее восприятие. Таким образом, кустовая структура не только легче для восприятия текста, но и создает «положительный контекст», повышая вероятность правильного опознания. /170

Одной из наиболее разработанных зарубежных типологий текстов, относящихся к сфере потребления, является типологическая матрица Барбары Зандиг (Sandig 1972), охватывающая 20 признаков (параметров). ...
Самыми важными в типологии Б. Зандиг являются три первых признака, учитывающих: а) материальную манифестацию текста (gesprochen), б) способ порождения высказывания (spontan) и в) структуру акта коммуникации (monolo-gisch). Если поставить во главу угла только эти признаки, то возникает следующая классификация текстов, основанная на различных комбинациях перечисленных выше параметров:
1. [+gesp, +spon, +mono] —вслух произнесенная внутренняя речь;
2. [+gesp, -spon, +mono] — лекция, публичная речь, (радио) новости, молитва;
3. [+gesp, +spon, -mono]—приватная беседа, телефонный разговор, разговор случайных прохожих на улице;
4. [+gesp, -spon, -mono] —научная дискуссия, политический диспут;
5. [-gesp, +spon, +mono] — личное письмо, дневниковые записи;
6. [-gesp, —spon, +mono] —официальное письмо, научный текст, поваренный рецепт;
7. [-gesp, +spon, -mono] —личная переписка, стенография дискуссии;
8. [-gesp, -spon, -mono] —обработанная запись дискуссии, официальная переписка /192-193

Э. Гроссе предлагает выделять восемь классов письменных текстов в зависимости от выполняемой ими функции:
1. Нормативные тексты выполняют функцию регламентации, установления нормы в определенной сфере жизнедеятельности. Примерами таких текстов выступают законы, уставы, договоры, свидетельства (о рождении, о заключении брака) и т. п.
2. Функция контактных текстов заключается в установлении и поддержании контакта между людьми. Сюда относятся поздравительные открытки, благодарственные письма, выражение соболезнования и др.
3. Групповые тексты предназначены для идентификации определенных групп людей. Такую роль выполняют песни, символизирующие конкретную партийную принадлежность, например «Марсельеза».
4. Функция поэтических текстов заключается в выражении художественной позиции автора. Основное содержание таких текстов воплощено в различных художественных произведениях (стихотворении, романе, комедии и т. п.),
5. Тексты с доминантой самовыражения служат средством углубленного авторского анализа своего собственного жизненного опыта, описания фактов собственной биографии. Стремление выразить самого себя явно прослеживается в личных дневниковых записях, автобиографиях, собственных литературных жизнеописаниях и т. п.
6. Тексты с доминантой побуждения обладают явно выраженной функцией побуждения. Такую целевую направленность имеют рекламные тексты, программные документы различных партий, газетный комментарий и др.
7. Особый, переходный класс составляют тексты, в которых доминируют одновременно две функции. Это могут быть тексты, выполняющие функцию побуждения и передачи информации (например, информационно-рекламные объявления).
8. Тексты с доминантой специальной информации служат средством обмена информацией между людьми. Такую функцию выполняют, например, научные тексты, новости в средствах массовой коммуникации, прогноз погоды и т. п. /196-197

В.П. Белянин пытается ввести в классификацию художественных текстов новые критерии, основанные на достижениях психолингвистики. По мнению В.П. Белянина, каждому типу текста соответствует определенный тематический набор объектов описания (тем) и определенные сюжетные построения. В. П. Белянин предлагает различать следующие типы текста.
1. Светлые тексты. Основное идейное содержание светлых текстов составляет понимание того, что все живое уникально и неповторимо. Главный герой (автор) понимает всю самоценность всего живого и несет свое светлое понимание жизни другим людям. В основе светлых текстов лежит описание мира личности или того мира (в том числе и природного), который окружает эту личность. «Я», выступающему как субъект жизнедеятельности, приписываются в светлом тексте предикаты с общим значением честный, чистый, уникальный. Примерами таких текстов могут служить образцы японской поэзии хокку, танку, многие рассказы А. Гайдара, а также другие тексты (Р. Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»).
2. Активные тексты. Содержание активных текстов определяется противопоставлением главного героя действиям других персонажей, которые пытаются помешать ему. По ходу сюжета герой, обладающий рядом достоинств, пытается реализовать свои идеи, представляющиеся ему чрезвычайно ценными и важными для всех членов общества. Он организовывает вокруг себя единомышленников, друзей, помощников, которые верят в его идею и в его бескорыстие и честность. Враги же — это злые, подлые, коварные люди, которые борются против него, пользуясь его наивностью, доверчивостью и неосведомленностью во многих темных и грязных делах. Завершается, как правило, такой текст «победой добра над злом» и развенчанием врагов и предателей. Основной характеристикой активных текстов является их динамичность. Примером такого текста является роман П. Вежинова «Барьер».
3. Простые (или жестокие) тексты. Семантика простых текстов определяется наличием оппозиции «я» — «враг». Положительный герой характеризуется как человек простой, обычный, а враг — знающий, наблюдающий и чужой. Предикат «простой» получает следующее толкование: естественный, нормальный, делающий свое дело. «Простой» — это тот, кто звезд с неба не хватает, академий не кончал, но и не глупый: когда надо, он может понять, а самое главное — сделать. Многие простые и жестокие тексты существуют в виде сказок или рассказов о животных. Примерами таких текстов является хорошо известная сказка о Красной Шапочке, повесть Р. Киплинга «Маугли», рассказы Э. Сетона-Томпсона («Лобо») и др.
4. Веселые тексты. Веселые тексты написаны легко и свободно. Они насыщены описанием большого количества событий, героев и их поступков. Встреча с опасностями каждый раз завершается для героя веселого текста их удачным преодолением и победой. В финале, как правило, говорится о том, что герой устремляется к новым приключениям. Веселые тексты описывают поведение людей, характеризующихся богатством идей, предприимчивостью, ловкостью, изворотливостью и всегда веселым настроением. Герой веселого текста готов покорить весь мир: с легкостью обманывают всех Хлестаков («Ревизор» Н. В. Гоголя) и барон Мюнхгаузен («Приключения барона Мюнхгаузена» Э. Распе), никогда не унывает Великий комбинатор Остап Вендер ("Двенадцать стульев" и «Золотой теленок» Й. Ильфа и Е. Петрова), преодолевают все преграды друзья-мушкетеры («Три мушкетера» А. Дюма).
б. Красивые тексты. Для красивых текстов характерно описание большого количества нереальных и / или трагических ситуаций, происходящих с героями ("Всадник без головы" М. Рида). От веселых текстов они отличаются меньшим количеством действующих лиц и большим пристрастием к красочным описаниям необычных событий, происходящих с героем. Стиль их приподнятый и нарочито красивый, изящный.
6. Усталые тексты. Такие тексты достаточно разнообразны в содержательном плане, но их идейная направленность сводится к одной мысли: слабого надо пожалеть, ему надо помочь. Это тексты о жизненных трудностях, о горестях поражений, о болезнях и разочарованиях в жизни. Главным героям усталых текстов приписывается, как правило, предикат "робкий". Одной из особенностей таких текстов является отсутствие предикатов с яркой эмоционально-положительной окраской. В общем объеме литературы число усталых текстов невелико: «Станционный смотритель» А. С. Пушкина, «Шинель» Н. В. Гоголя, «Палата № 6» А. П. Чехова и др.
7. Печальные тексты. В таких текстах автор нередко возвращается в места юности и / или описывает картины счастливого детства. Семантический компонент таких текстов — "сожаление" и «завершение». Все завершается, кончается, уходит, прекращается. Будущее в таких текстах практически отсутствует. Стиль печальных текстов лиричен, нередко они существуют в поэтической форме (многие "Стихотворения в прозе" И. С. Тургенева). Герой печального текста — личность, которая вызывает жалость, но не унижающую, а добрую. Таков, например, немой Герасим из рассказа «Муму» И. С. Тургенева. По психологической доминанте к печальным текстам можно отнести многие произведения Леонида Андреева.
8. Сложные тексты. В семантике сложных (точнее говоря, усложненных) текстов ведущим является стремление понять необычное, трудное, не известное «среднему» человеку. Это сопровождается построением гипотез в форме умозрительных схем и моделей, авторы которых стремятся к логической непротиворечивости, но не к описанию реального состояния дел. Такого рода особенности порождающего текст мышления вызывают путаную, многоплановую, со многими отступлениями и ассоциациями структуру текста. Разные семантические компоненты сложных текстов связаны между собой очень слабо, они находятся словно на границе ассоциативного мышления. Таковы, например, произведения "Игра в бисер" Г. Гессе, «Улисс» Д. Джойса, (частично) «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье» Л. Кэрролла, многие фантастические романы («Солярис» С. Лема, «Пикник на обочине» братьев Стругацких и г. п.).
9. Смешанные тексты. В художественной литературе существует большое количество текстов, которые не выделяются своей языковой и содержательной отмеченностью. Многие тексты, если не большинство, могут заключать в себе описание нескольких типов сознания, многих состояний и типов поведений людей. Тексты, в которых можно увидеть как минимум описание двух типов сознания, называются смешанными. Для них характерно определенное сочетание лексических единиц психологически разнородной семантики, пересечение семантических полей и диффузность структурных моделей, которые существуют в «чистом виде» в текстах, представляющих один тип сознания. В самом простом случае в смешанном тексте имеется только два типа сознания, находящихся в отношении подчинения одного другому либо в отношении сосуществования (ср., например, стрекозу и муравья из басни «Стрекоза и Муравей» И. А. Крылова). Здесь нет конфликта, подобного конфликту жестоких текстов, здесь имеется всего лишь противопоставление двух типов отношения к миру, а не их противоборство. В таких текстах отсутствует усложненность на уровне поверхностного синтаксиса, но она появляется на уровне макроструктуры, а весь текст, не являясь понятным в отдельных фрагментах, не всегда понятен в его целостности («Процесс» и «Превращение» Ф. Кафки, «Женщина в песках» К. Абэ и др.). /202-205

Свои коммуникативные намерения говорящий субъект реализует, находясь в конкретных коммуникативных условиях. При этом он учитывает предполагаемую коммуникативную компетенцию и меру осведомленности реципиента о предмете и обстоятельствах речи. Такие предположения говорящего относительно фонда языковых и неязыковых знаний слушающего называются пресуппозициями.
Ситуативные пресуппозиции связаны прежде всего с человеческим знанием о типовых ситуациях общения. /255
Языковые пресуппозиции - с общим языком.

Макроструктуры, по мнению Т. ван Дейка, обладают семантической природой; они дают представление о существовании глобальной содержательной взаимосвязи текста. Общее содержание текста на более высоком уровне формируется из содержаний отдельных пропозиций. ...пропозиция — это «обозначенное в речи действительное или возможное положение дел; стабильный семантический компонент предложения (высказывания), способный получать истинностное значение» /262-263
Основной вопрос, который возникает при знакомстве с макроструктурами Т. ван Дейка, заключается в том, чтобы определить пути выявления макроструктур в тексте, для этого можно применить так называемые макроправила, которые, по мнению Т. ван Дейка, являются правилами, опосредующими связи между микро- и макроструктурами. Т. ван Дейк называет их также «правилами семантической трансформации» (Dijk 1980). /265
Т. ван Дейк выделяет следующие макроправила: первое — опущение (Auslassen); второе — селектация (Selektieren); третье — обобщение (Generalisieren); четвертое — построение (Konstruieren).
Первое правило гласит, что нерелевантная, несущественная информация может быть опущена. Другими словами, из последовательности пропозиций необходимо опустить те пропозиции, которые не служат условиями интерпретации (например, пресуппозицией по отношению к другой пропозиции в данной последовательности).
Согласно второму правилу опускаются также пропозиции, которые являются условием, следствием или составными частями пропозиций. На основании нашего жизненного опыта мы способны дополнять информацию недостающими деталями, и нам совсем не нужно эксплицировать всю цепь высказываний полностью.
Согласно третьему правилу, концепты, содержащие конститутивные признаки референта, также могут быть опущены и заменены суперконцептами. Другими словами, последовательность пропозиций можно заменить на пропозицию, являющуюся общей пропозицией для каждого члена данной последовательности.
Важность четвертого правила, по Т. ван Дейку, проистекает из того, что из эксплицитных и имплицитных пропозиций текста образуется так называемая рамочная пропозиция, содержащая какую-либо тему. /265-267

В своем подходе к новой риторике X. Перельман отталкивается от идей Аристотеля о существовании двух типов умозаключений — аналитического и диалектического. Обычная схема аналитического умозаключения такова: если все А суть В, а все В суть С, то все А суть С. Эта схема имеет чисто формальную природу, потому что она выполняется независимо от содержания элементов А, В и С. Кроме того, в ней устанавливается жесткое отношение между истинностью посылок и истинностью заключения: последнее не может быть верно, если посылки ложные.
Другая картина складывается, по мнению X. Перельмана, когда мы имеем дело с диалектическими рассуждениями. Последние являются таковыми (и это признается еще со времен Аристотеля), когда посылки приняты большинством мнений, т. е. когда они правдоподобны, но не обязательно истинны. Другими словами, диалектические умозаключения исходят из посылок, принятых большинством, и имеют целью убедить аудиторию в необходимости принять то или иное решение, разделить ту или иную точку зрения. Итак, суждения аналитического характера направлены на выявление истины, диалектические суждения — на формирование мнения /276
Многие идеи X. Перельмана изложены в книге «Новая риторика. Трактат об аргументации», написанной в соавторстве с Люси Олбрехт-Тытека (Perelman, Olbrecht-Tyteca 1958). В этой работе представлена одна из возможных концепций теории аргументации, описывающей приемы словесного воздействия на аудиторию.
Основными типами аргументов признаются: 1) квазилогические аргументы, 2) аргументы, базирующиеся на структуре реальности, и 3) аргументы, способствующие образованию этой структуры.
Квазилогическими называются аргументы, приближенные к формальным доказательствам, т. е, аргументы логической или математической природы. Квазилогический аргумент отличается от формального вывода тем, что он всегда предполагает «молчаливое согласие» аудитории о неформальными посылками, которые единственно обеспечивают его применение. Среди квазиаргументов в теории аргументации выделяются: противопоставление и несовместимость, идентичность, дефиниция, тавтология, правило взаимности, переходности, включение и разделение.
Рассмотрим, например, аргументацию путем разделения: некоторому выводу о целом предшествует размышление автора о каждой из частей данного целого. Можно представить себе ситуацию, когда адвокат стремится доказать суду невиновность обвиняемого в убийстве. Он последовательно размышляет о том, что его подзащитный действовал не из-за ревности, не из-за ненависти, не из-за корысти и т. д., т. е. не имел мотива для убийства. Рассуждения такого рода напоминают деление целого на части: то, что не содержится ни в одной из частей, не содержится также в разделенном таким образом целом (Безменова 1991).
Аргументы, основанные на структуре реальности, предполагают обращение к взаимосвязям между элементами действительности. Среди них рассматриваются отношения последовательности, сосуществования, символической связи, двойной иерархии и т. п. Для данного типа аргументов важно то, что рассматриваемые связи могут не существовать в реальности. Все определяет внешняя манифестация этих отношений, вера аудитории в объективность таких структур или молчаливое согласие с оратором об их реальности. Так, примером двойной иерархии может служить рассуждение, согласно которому из превосходства Бога над людьми делается вывод о превосходстве Божьего правосудия над человеческим (Перельман, Олбрехт-Тытека 1987).
Аргументы, способствующие «воссозданию» структуры реальности, предполагают апелляцию к частному случаю. Частный случай может выполнять при этом самые различные функции: выступая в качестве примера, он делает возможным обобщение, в качестве иллюстрации — может подкрепить уже установленное правило, в качестве образца — побудить к подражанию, а в качестве антиобразца — отвратить от определенного поведения (там же: 207-223). /277-278

Рассмотрим (вслед за А. А. Ивиным и Г. Энскомб) пример различной интерпретации соответствия между словами и миром. Предположим, что некий покупатель наполняет в супермаркете свою тележку, ориентируясь на имеющийся у него список. Другой человек, наблюдающий за ним, составляет список отобранных им предметов. При выходе из магазина в руках у покупателя и его наблюдателя могут оказаться два одинаковых списка, имеющих совершенно разные функции. Цель списка покупателя в том, чтобы, так сказать, приспособить мир к словам; цель списка наблюдателя — привести слова в согласие с действительностью. Для покупателя отправным пунктом служит список; мир, преобразованный в соответствии с последним, будет позитивно ценным (хорошим). Для наблюдателя исходным является мир; список, соответствующий ему, будет истинным. Если покупатель допускает ошибку, для ее исправления он предпринимает предметные действия, видоизменяя плохой, не отвечающий списку мир. Если ошибается наблюдатель, он вносит изменения в ложный, не согласующийся с миром список. Поэтому описательные утверждения обосновываются принципиально иначе, чем оценочные утверждения, и аргументация в поддержку описаний должна быть другой, нежели аргументация в поддержку оценок.
За оппозицией «описание — оценка» стоит, по мнению А. А. Ивина, оппозиция «истина — ценность». Утверждение и его объект могут находиться между собой в двух противоположных отношениях: истинностном и ценностном. В первом случае отправным пунктом сопоставления является объект, утверждение выступает как его описание и характеризуется с точки зрения истинностных понятий. Во втором случае исходным является утверждение, функционирующее как оценка, стандарт, план. Соответствие ему объекта характеризуется в оценочных понятиях. /280
В случае истинностного подхода движение направлено от действительности к мысли. В качестве исходной точки выступает действительность, и задача заключается в том, чтобы дать ее адекватное описание. При ценностном подходе движение осуществляется от мысли к действительности. Исходной точкой является оценка существующего положения дел, и речь идет о том, чтобы преобразовать его в соответствии с этой оценкой или представить в абстракции такое преобразование /281

Оценки могут принадлежать разным субъектам, один из которых может оценивать какое-то состояние как «хорошее», а другой — как «безразличное» или «плохое». Оценки «Хорошо, что занятия начинаются в 9 часов» и «Плохо, что занятия начинаются в 9 часов», принадлежащие двум разным субъектам, не противоречат друг другу. Описания же «Истинно, что занятия начинаются в 9 часов» и «Ложно, что занятия начинаются в 9 часов» противоречат друг другу, даже если они принадлежат разным субъектам. Далее, оценки одного и того же объекта, даваемые одним и тем же субъектом, могут иметь разные основания. Выражения «Хорошо, что занятия начинаются в 9 часов, потому что у меня весь день впереди» и «Плохо, что занятия начинаются в 9 часов, потому что я люблю подольше поспать» не противоречат друг другу, даже если они принадлежат одному и тому же субъекту. Субъекты и основания разных оценок не могут быть отождествлены в отличие от описаний. /282

Корректные приемы спора:
— отвлечение внимания противника от той мысли, которую хотят оставить без критики;
— концентрация действия на центральном (или на самом слабом) звене системы аргументов противника;
— опровержение противника его же собственным оружием;
— оттягивание возражения в случае, если противник привел довод, на который не сразу можно найти ответ;
— полезно не занимать с самого начала жесткой позиции, чтобы иметь возможность маневра в быстро меняющихся обстоятельствах спора;
— взять слово в самом конце спора, чтобы лишить противника возможности ответа на аргумент.
Некорректные приемы спора:
— лишение противника возможности говорить;
— досрочное прекращение спора, когда кому-либо из участников не по силам дальнейшее продолжение полемики;
— организация поддержки полуслушателей-полуучастников спора, восхваляющих доводы одной стороны и демонстрирующих скептическое (презрительное) отношение к
доводам другой стороны;
— использование насилия или физического принуждения, для того чтобы заставить одну из сторон принять тезис другой стороны (если не принять, то хотя бы сделать вид, что она принимает этот тезис);
— апелляция к тайным мыслям и невыраженным побуждениям другой стороны (т. е. противник не столько разбирает ваши слова, сколько те тайные мотивы, которые заставили вас их высказывать);
— использование ложных недоказанных аргументов в надежде на то, что противная сторона этого не заметит;
— стремление раздражить противника и вывести из себя, для этого пускают в ход грубые выходки, оскорбления, глумление, издевательство, явно несправедливые обвинения и т. д.;
— нарочито быстрая речь, выражение своих мыслей в специально усложненной, а то и просто путаной форме, быстрая смена одной мысли на другую производят тяжелое впечатление, особенно если речь обращена к неопытному спорщику или к человеку, мыслящему пусть основательно, но медленно (Ивин, 1997). /284

Улаживание спора означает, что во главу угла поставлена задача устранения конфликта, а разница во мнениях оставлена без внимания. Это достигается более или менее цивилизованными способами: в качестве арбитра призывают беспристрастную третью сторону; спор решается жребием; применяют метод запугивания и шантажа. Разрешение спора происходит только тогда, когда один участник отказывается от своих сомнений или берет назад свою точку зрения, потому что его убедила аргументация другого участника. /287

...внутренний текст («текст в голове»), вероятно, имеет сжатую содержательную структуру, в нем на передний план выступают моменты, способствующие созданию цельного образа речевого произведения, в то время как аспект связи, сцепления отдельных элементов речевой цепи отходит на задний план /296

Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Издание третье, стереотипное. - Воронеж, 2003

Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. - М.: Наука, 1988. - 244 с.

Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебное пособие. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Изд-во иностр лит., 1958. - с.

Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учебное пособие. - М.: Флинта, Наука, 1997. - 256 с.

Брандес М.П., Провоторов В.И. Предпереводческий анализ текста. 3-е издание, стереотипное. - М., 2003

Лагута О.Н. Логика и лингвистика. - Новосибирск, 2000

Яцко В.А. Лингвистическая теория текста. Практикум. - Абакан, 2005

Приглашаю всех интересующихся теорией текста к кооперации в критическом обзоре работ в этой и смежных областях знаний

Понятия и законы собрал
Юлий Феодоритов
mailto:feod@narod.ru

Сравнительный обзор концепций теоретиков текста

Сравнительный обзор концепций
теоретиков текста